«Наш бронепоезд…»: хрестоматия военного железнодорожника и восовца - стр. 49
ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР изволил лично распоряжаться организацией помощи раненым. При пронизывающем дожде и сильной грязи Его Императорское Величество несколько раз спускался под откос к убитым и раненым и поместился в вытребованный к месту крушения свитский поезд[50] только тогда, когда последний раненый был перенесен в санитарный поезд.
Погибшие нижние чины [1-го Железнодорожного батальона] похоронены на городском кладбище в Харькове. Согласно Высочайшему повелению, при похоронах были отданы такие же воинские почести, как убитым на войне. Над братской могилой был воздвигнут по Высочайшему повелению памятник в виде гранитного монумента с крестом и надписью: «Шести нижним чинам 1-го Железнодорожного батальона погибшим при исполнении служебных обязанностей при крушении поезда 17 октября 1888 года на железной дороге».
С постройкой нового Императорского поезда поездной караул от 1-го Железнодорожного батальона в путешествиях в поезде уже не ездил, а выставлялся к последнему лишь на местах остановки.
В последние годы командования батальоном полковника Албертова болезнь, которой страдал он, стала принимать серьезные размеры; ему пришлось расстаться с батальоном. Полковник Албертов был произведен в генерал-майоры с увольнением от службы с мундиром и пенсией. Не имея возможности лично попрощаться с батальоном, генерал-майор Албертов прислал своему заместителю письмо следующего содержания, которое он просил сделать известным всем чинам:
«Глубоко убежденный в том, что каждый чин батальона предан своему долгу, возложенному на него драгоценнейшим доверием нашего обожаемого царя, я с душевной грустью оставляя дорогой наш батальон, утешаю себя мыслью, что часть эта беззаветной своей верностью и неутомимыми усилиями по охране Священной Особы Его Величества и Его Августейшей Семьи, никогда не пощадит лучших своих сил, чтобы и впредь быть достойной Всемилостивейшего к ней внимания ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА.
Усердная молитва, безусловное повиновение начальнику, точнейшая исполнительность и безукоризненное нравственное поведение – вот условия, при коих исполнение долга, каким бы он тяжелым не представлялся, становится доступным честному солдату.
Превосходное во всех отношениях направление, господствующее в среде общества гг. офицеров, на которое с сердечной гордостью смотрел я в течение последних 10 лет, служит вернейшим ручательством тому, что 1-й Железнодорожный батальон сохранит навсегда за собой честно заслуженную известность и останется на высоте своего назначения. В заключение прошу всех не поминать меня лихом. Не ошибается тот, кто ничего не делает; этому общему закону подлежал конечно и я. Смело однако заявляю, что служил я по совести и крайнему моему разумению; больше я не мог или не сумел сделать.