Нарушитель спокойствия - стр. 2
OpenSpace.ru
Посвящается Монике Макколл
Глава первая
Жизнь Дженис Уайлдер выбилась из колеи в конце лета 1960 года. И самым неприятным – самым жутким, как она говорила впоследствии, – обстоятельством оказалась внезапность этих перемен, заставших ее врасплох.
Дженис исполнилось тридцать четыре года, и у нее был десятилетний сын. Увядание молодости ее не особо печалило – все равно эта молодость не была беззаботно-счастливой и не изобиловала яркими событиями, – как не огорчало и то, что ее брак стал результатом скорее взаимного согласия, нежели пылкой любви. Ничья жизнь не идеальна. Ей нравилось размеренное течение дней; нравились книги, которых в их доме было великое множество; нравилась квартира с высокими потолками и широкими окнами, из которых открывался вид на небоскребы Среднего Манхэттена. Это жилище нельзя было назвать элитным или стильным, однако оно было вполне комфортным – а слово «комфорт» занимало почетное место в лексиконе Дженис Уайлдер. Другими излюбленными словами Дженис Уайлдер были «цивилизованный» и «разумный», а также «упорядоченность» и «взаимосвязанность». Мало что на свете могло ее расстроить или напугать, за исключением – иногда вплоть до стынущей в жилах крови – событий, выходивших за рамки ее понимания.
– Я не понимаю, – сказала она мужу в телефонную трубку. – Почему ты не сможешь прийти домой?
И тревожно оглянулась на их сына, который сидел на ковре и грыз яблоко, поглощенный вечерним выпуском новостей Си-би-эс.
– Что? – переспросила она. – Я тебя плохо слышу. Что ты сказал?.. Погоди, я сейчас перейду в спальню.
Растянув телефонный шнур и очутившись за двумя закрытыми дверями, она продолжила:
– Теперь порядок, Джон. Давай начнем сначала. Где ты сейчас находишься? В Ла-Гуардии{1}?
– Слава богу, нет. Я наконец-то выбрался из тамошнего бардака. Два часа круги описывал, прежде чем удалось взять такси. Как назло, мне попался один из этих несносных болтунов, который…
– Ты что, пьян?
– Ты дашь мне закончить? Нет, я не пьян. Я выпил, это верно, однако я не пьян. Знаешь, сколько раз мне удалось нормально поспать в Чикаго? За всю эту неделю? Ни единого раза. От силы пару часов за ночь, а в последнюю ночь вообще глаз не сомкнул. Ты, конечно, мне не веришь? Ты никогда не верила правде.
– Скажи мне только, откуда ты звонишь.
– Да я и сам точно не знаю: я в какой-то телефонной будке, рядом с Центральным вокзалом. Кажется, в «Билтморе». Нет, погоди – это «Коммодор»{2}. Я застрял в баре «Коммодора».
– Но, дорогой, это же совсем недалеко от дома. Тебе нужно всего лишь…