Нарушая заповеди - стр. 7
– Ты чего это раздетая, стрекоза? Чай не май месяц…
Вообще-то, как раз май, но сейчас это не имеет никакого значения.
– Дядь Сень, а Ромка где?
– А дык здесь, – он крутит головой, но я и сама уже нашла.
Парень вышел из-за высокого «Гелендвагена» и направился прямиком ко мне. А моё бедное сердце заходится в неровном ритме и готово выпрыгнуть из груди.
– Лялька, что-то сегодня постоянно не так с твоим прикидом, – Ромка криво улыбается, а на его разбитое лицо страшно смотреть.
– Ром, тебе больно? – вот дура, зачем я спрашиваю – понятно же, что больно.
– Нормально, Ляль… Ты бы и правда оделась, прохладно на улице.
– Рома, не уезжайте, я всё рассказала папе, он знает, что это из-за меня… – я совершенно не знаю, куда мне деть свои беспокойные руки. Хочется обнять Ромку за шею, но я вцепляюсь в распахнутые полы его куртки.
– Да перестань, Ляль. Ты ведь с самого начала знала, что всё это – не моё, – он кивнул на наш дом и неопределённо махнул в сторону рукой. – Не смогу я здесь… не привыкну.
– Да почему? Ты ведь здесь занимаешься, чем хочешь… Вот с тачками своими возишься. Тебя ведь никто не упрекает…
Ой, что-то не то я говорю…
– Ром, ну здесь ведь простор, свежий воздух… Ну, хочешь, привози хоть каждый день свою кикимору! Тьфу, ну ты понял, Светочку свою белобрысую.
– Не хочу, Лялька…
– Светочку не хочешь? – спрашиваю с глупой надеждой.
– Жить здесь не хочу, – отрезает Ромка.
Я собираюсь снова возразить, но мне на плечо ложится чья-то ладонь, и я оглядываюсь.
– Евочка, зайди в дом, простудишься, – голос у Анюты ласковый, а глаза заплаканные.
Только мне её не жалко. Ведь это она увозит от меня Ромку.
– Да что вы все ко мне привязались?! Захочу – совсем разденусь. Жарко мне!
Анюта пожимает плечами, и из её глаз исчезает тепло.
– Семён, мы готовы, можем ехать! – холодно говорит она, и водитель быстро утрамбовывает немногочисленные пожитки в багажное отделение.
– Ну и валите отсюда! – взрываюсь я. – Думаете, кто-нибудь оценит Вашу гордость? Да уже завтра Вам на смену явятся три десятка негордых длинноногих красавиц и станут ещё шире улыбаться. А Вы так и сдохнете в своей вонючей общаге – вся такая гордая, неприступная и никому больше не нужная!
Чья-то рука хватает меня за шиворот и тянет назад, но я ещё не всё сказала…
– Рома, не надо с ней ехать! Если ты останешься, она сама вернётся. Вот увидишь!
Но он на меня даже не смотрит и помогает своей мамаше взобраться в машину, а следом и сам скрывается в салоне. Даже не обернулся… А сильные руки уже затаскивают меня в дом. Я цепляюсь за дверную ручку…