Народы России. Мифы и легенды - стр. 2
Вспомнил человек о втором подарке Солнца— гребешке, бросил его позади себя. Густая тайга выросла: ни пройти, ни проползти через нее. Хосядам по деревцу грызет, ломает. А человек идет и идет. Сколько шел, неизвестно. Холодный, голодный, из сил выбивается. А Хосядам пробралась сквозь тайгу, снова нагоняет человека, тянет руку, схватить хочет.
Видит Солнце – плохо человеку: еще немного, и унесет его Хосядам. Протянула женщина-Солнце свою руку-луч и схватила человека за ногу, но поздно. Злая Хосядам в этот же миг схватила его за другую ногу. Тянут они человека каждая в свою сторону. Солнце тащит к себе на небо, злая Хосядам – к земле. Тянули-тянули и разорвали человека пополам. Только Солнцу половина без сердца досталась. Унесла женщина-Солнце половину человека на небо, и что уж она с ней ни делала, стараясь оживить, но все напрасно. Совсем будто живой человек станет, день-другой поживет и умирает опять. Уголек положила вместо сердца – пожил неделю и опять умер. Маялась-маялась с ним женщина-Солнце, совсем без ума стала, плачет. Наконец сказала:
– Нет у меня больше сил, ничего не могу сделать! Иди на другой конец неба. Не увижу тебя больше. Только в самый длинный день в году мы будем видеться. Я твои глаза увижу, ты – мои.
С этими словами бросила женщина-Солнце половину человека без сердца на другую сторону неба, на темную сторону. Так он там и остался и превратился в месяц.
И до сих пор месяц по небу холодный гуляет, потому что нет у него живого сердца. И не видятся они с солнцем по целому году. А другую половину человека, с сердцем, Хосядам с собою забрала.
Про первого зайца
Первого зайца Есь[4] на землю спустил. Заяц бегает, видит – старик что-то рубит. Заяц спрашивает:
– Что ты, старик, делаешь?
Старик отвечает:
– Я кулёмку[5] рублю, зайца поймать хочу.
– Я и есть заяц. Разве я пойду в твою кулёмку?
– Пойдешь!
– Я жаловаться пойду!
Поднялся заяц к Есю:
– На земле меня старик кулёмкой поймать хочет!
Говорит Есь:
– Правильно, люди тебя убивать будут, чтобы мясо есть, а шкуру на бесем[6] брать!
– Зачем я сам пойду в ловушку, я не дурак!
Есь говорит:
– Ты век[7] на земле будешь бегать. Когда ни прутика, ни бересты, ни сучка не найдешь, голодом погибать будешь, тогда к людям пойдешь!
Спустил его на землю. На земле заяц бегает. Ни прутика нет, ни сучка, ни берестинки, голодный совсем стал. Кулёмка стоит, в ней прутики. Зайцу есть хочется, но страшно. Раз, другой подходил и назад убегал. Не вытерпел, вошел, кулёмка упала, заяц пропал. Старик тот идет:
– Вот! Говорил, все равно попадешь!