Нарцисс и Незабудка - стр. 18
После разговоров за чаем с печеньем и сэндвичами дамы и господа разделились: мужчины уединились в кабинете, леди Арабелла отправилась в спальню – с новой силой разыгралась мигрень, а девушки перешли в другую гостиную, где и остались одни, чему немало обрадовалась Миранда, но её подруга, наоборот, загрустила.
– Мири, как думаешь, мы часто будем видеться с Уильямом?
– Не знаю, – ответила та. – В прошлом году я его ни разу не встречала. Возможно, в этом сезоне будет по-другому.
– Ах, если бы… – мечтательно закатив глаза, вздохнула Хелен. – Мири, мне кажется, я влюбилась!
Миранде нечего было на это ответить, ведь, если не считать её детское увлечение Нэйтеном, сердце её пока ни для кого не открылось. Поэтому она была безумно благодарна отцу за то, что он отказал всем претендентам на её руку. К счастью, папочка хотел для своих детей такую же сказку, как и у них с мамой. Однако при этом возить дочь по балам, званым ужинам, прогулкам и театрам в его планы не входило. Он всегда был ужасным домоседом и избегал, как мог, любого общения вне семьи. Поэтому он с превеликим удовольствием переложил свои обязанности на плечи старшего сына и частично на хрупкие плечики родственницы жены. А сам с чистой совестью запирался в городском доме со своей обожаемой Кэтрин.
– Мири, как я хочу, чтобы в Лондоне мы с ним виделись каждый день! – Очередной вздох сорвался с губ Хелен.
За окошком зашуршал по листьям дождь, и настал черёд Миранды вздыхать – она так надеялась покинуть Честертон-парк незаметно, а теперь, похоже, придётся остаться на обед. Матушка волноваться не должна, потому что знала, что непогоду дочь всегда пережидала в доме подруги.
Меньше всего хотелось видеть высокомерие на красивом – этого у него никак не отнять – лице маркиза Честертона. Миранда до сих пор не могла понять, как у неё когда-то могли возникнуть нежные чувства к Нэйту. Наверняка он всегда был таким же снобом, как и сейчас, но Нику удавалось вытягивать из него что-то доброе, светлое. Нынче же…
– Мири! Мири! – Хелен негромко хлопнула в ладоши, чтобы привлечь её внимание. – Я с тобой говорю!
– Что? Прости, дорогая, что ты сказала?
– Я говорила, что проголодалась. Мама так на меня смотрела, что я посмела взять всего один бутерброд.
– Так, пошли Анну на кухню. Где она, кстати?
– Отпросилась… – Хелен произнесла это слово с таким надрывом, будто случилось настоящее горе. – К вечеру вернётся только.
– Тогда давай я схожу, – пожала плечами гостья, но тут же нахмурилась. – Или продержишься? Сколько ещё до обеда? Час?
– Полтора… Мири, я очень голодна! А что, если за обедом я и крошки не смогу проглотить? Я, когда Уильяма слушаю, обо всём забываю! Даже о еде! Мири, милая, сходи, пожалуйста. Я бы и сама рискнула, но ты же видишь… – Она указала на свою ногу, довольно туго забинтованную. – Надеюсь, скоро пройдёт, мне же ещё на балах танцевать… – Хелен унеслась в мечты, но мгновенно опомнилась. – Мири, пожалуйста! Хоть кусочек чёрствого хлеба!