Нам нельзя - стр. 7

– Эрик… – выдохнула с мольбой, только о чем просила: чтобы отпустил, или, наоборот? Он резко подхватил меня и усадил на стол. Руки по обе стороны положил, смотрел, не моргая даже. Все, не убежать от него, если сам не отпустит. Не сжалится.

– Я не поздравил тебя, – хрипло произнес, блуждая взглядом по моему лицу, изучая, словно и незнакомы мы, будто видит впервые. До волос дотронулся: сначала осторожно, затем зарываясь полностью, шею оттягивая. Я машинально губы облизнула, застыв перед ним, как добыча перед хищником. – Да или нет? – спросил, не объясняя.

Конечно, нет!

– Да, – несмело шепнула, и он обрушился на меня. Как смерч опасный завертел и закружил. У Эрика были мягкие губы, а поцелуи жесткие, властные, запретные. С терпким привкусом дорогого виски и бесшабашной молодости. Меня никогда так не целовали. Слюнявые потуги моих сверстников ни в какое сравнение не шли. Тот опыт повторять не хотелось, а этот, как запретный плод, слишком сладок. Значит, грядет расплата. Перворожденная грешница Ева всем это доказала.

Эрик оттянул мою губу, прикусывая, и я вернула ему ласку: за шею обняла, в волосы темные зарылась, густые и мягкие, с запахом чего-то горького и сладкого. Я рвано вздохнула после жарких поцелуев, когда он в шею впился, метки свои оставляя, до боли, странной, незнакомой истомой низ живота прошивая.

Бретелька пижамной майки соскользнула, вторую сам Эрик стянул, медленно, неспешно, взглядом меня гипнотизируя, не давая сомнениям в разум пробиться. Соски тут же затвердели, почувствовав прохладу рождественской ночи, а в душе жарко, в сердце жарко и между ног жарко. Непривычно и пугающе. Он потянул меня на себя, теснее прижимаясь, чтобы ничего не мешало ощутить тело его каменное. Эрик бедрами повел, потерся об меня с хриплым стоном. Мы были в одежде, но я остро ощущала давление между ног, было приятно. Очень.

Я шумно втянула воздух, когда он коснулся меня: сдвинул на бок тонкую ткань шорт вместе с кружевной полоской трусиков. Погладил, с напором раздвигая нежные складочки, надавил на вход, пробивая путь внутрь.

– Нет! – испуганно свела ноги, только сейчас осознав, что мы собирались сделать. Нам нельзя! А если увидят, узнают?! – Нам нельзя…

Моим первым мужчиной не может стать сводный брат! Это противоестественно!

Эрик моргнул несколько раз, даже головой тряхнул, словно ото сна избавляясь, затем на меня посмотрел, презрительно, надменно, как только он умел.

– Мамаша на отца запрыгнула, а ты на меня решила?

Я тихо ахнула. О чем он?!

Эрик приблизил свое лицо к моему, но во взгляде не было больше мутной поволоки. Страсти не было.