Нам нельзя - стр. 56

— Хватит, — доносится до меня приглушённый голос Глеба.

Я прекращаю себя ласкать и открываю глаза, потому что он уже на мне — давит возбуждённой эрекцией между влажных складочек.

— Ты даже не спросишь, готова ли я? Успела ли я узнать тебя как следует? — подшучиваю, чтобы скрыть накатывающую волнами панику.

— Поздно.

Я выгибаюсь дугой, потому что он входит в меня медленным толчком. В попытке заглушить рвущийся наружу крик, я закусываю нижнюю губу до металлического привкуса крови во рту. Янка говорила, что это больно, но я не думала, что до такой степени — словно напополам разрывает. Глеб двигается во мне, замирает, всматриваясь в моё лицо, и слизывает с губ выступившую капельку крови.

— Всё нормально? Ты как?

— Жива, — отвечаю ему, слабо улыбнувшись. — Продолжай, пожалуйста. Только не останавливайся.

— Мазохистка ты, Ник.

Он снова плавно двигается во мне, стараясь сгладить болезненные ощущения. Целует губы, висок, щёки, всё, до чего только можно дотянуться. Боль медленно растворяется,  сменяясь дискомфортом от того, что во мне внушительных размеров орган: растягивает и скользит с каждым разом всё глубже и глубже. До упора. Кажется, что я каждую его венку ощущаю и каждый сантиметр. Вскинув взгляд на Глеба, я понимаю, что ему во мне хорошо: тесно и туго. Синие глаза потемнели, словно ночь, дыхание участилось, а на висках выступило несколько бисеринок пота. Он сдерживает себя, как может, чтобы мне не навредить.

Воронцов протискивает между нашими телами ладонь, касаясь клитора. Погасшие вспышки дикого наслаждения вновь возрождаются во мне. Я закатываю глаза, купаясь в запахе нашего возбуждения и впиваясь пальцами в его плечи. Не думала, что смогу в свой первый раз испытывать удовольствие, но это происходит со мной. На самом деле.

Глеб умело надавливает на бугорок, снова и снова, лаская круговыми движениями. Я пытаюсь что-то сказать ему, но тело обмякает: становится тяжёлым, непослушным и наливается теплом. Образ Воронцова расплывается перед глазами и теряет чёткие очертания. Всё происходит, как и тогда, когда я сидела на нём сверху, а он ласкал меня: кровь усиленно разгоняется по венам, тело прошибает электрическим разрядом, а изо рта вырывается громкий крик. Всё точно так же: прекрасно, до дрожи и ярко… с одной небольшой поправкой — теперь Глеб во мне.

22. Глава 21.

Глеб

Последний рывок и искры валят из глаз — я кончаю сразу же после того, как перестаёт кричать Ника. У неё губы искусаны в кровь, глаза блестят, словно пьяные, а по вискам стекают капли пота.

Я коротко целую её в губы и откидываюсь на спину, пытаясь привести сбившееся дыхание в норму. На презервативе кровь, поэтому я тут же его снимаю, чтобы лишний раз не мучить себя угрызениями совести. Потом. Всё потом.