Нам можно все - стр. 37

— И с работой тоже стоит завязывать тебе.

Хочется огрызнуться, выпалить, что-то вроде: «Я сама решу… Ты не имеешь права». Но я молчу.

— Может, что-нибудь скажешь?

Матвей давит голосом. Вроде и спокойно спрашивает, но я каждой клеточкой тела чувствую его злость. Ее много, просто она прячется в недрах его души. Он сам ее прячет.

— Спасибо, — отвечаю, не поднимая глаз.

— Блядь, — выдает запредельно устало, — Алён, я реально не знаю, что могу еще сделать и сказать. Придумал вот так, на большее, видимо, ума не хватило. Не знаю, — легонько бьет костяшками пальцев в стенку. — Или, может быть, ты и правда хотела аборта, а я тебя как бы принуждаю сейчас рожать, — хмурится.

Вздрагиваю. Каждое слово — хлесткая пощечина.

Мотаю головой, собираясь с духом, чтобы хоть что-то ему ответить сейчас, потому как я настолько разбита, что сил говорить вообще нет.

— Я хотела. Просто мне кажется, что для тебя это обуза будет. Тебе уже приходится, — смотрю на карточку. — Ну вот все это. А у меня очень много ответственности не только перед тобой и нашим ребенком. — Всхлипываю. Слезы щиплют нос. — А я… Я совсем не знаю, что мне со всем этим делать теперь.

Тру глаза, уже не заморачиваясь насчет туши.

— Я боюсь, Матвей.

— Чего?

Матвей сокращает расстояние между нами и крепко прижимает меня к себе.

— Будущего, наверное.

— Я тоже.

Запрокидываю голову, вижу, как заостряются уголки его губ. Он улыбается. Что тут смешного? Что хорошего?

— Знаешь, отец всегда учил меня разбираться с проблемами по факту. Можно много думать о том, как будет, и ни разу не угадать, — пожимает плечами. — Так вышло, обратно не отмотать, да и не стоит, — касается губами моей макушки.

Он так спокойно все это говорит, что я чувствую, как внутри меня все расцветает. Оковы страха начинают спадать, а сердцебиение — нормализоваться.

— Может быть, ты приедешь ко мне в гости? На следующие выходные, например. Ночью я буду на съемках, но днем мы могли бы куда-нибудь сходить, да и просто побыть вместе. Я скучал по тебе этот месяц.

Вытираю непрошеные слезы и часто киваю.

— Да. Хорошо.

— Супер. Тогда до выходных? — отлепляет меня от себя и заглядывает в глаза.

— До выходных, — глупо улыбаюсь, облизывая соленые губы.

6. Глава 6

Матвей

Четыре пролета позади. Вдох-выдох.

Пережили? Что-то точно пережили.

Говорить сейчас Алёнке о том, что я хочу на ней жениться, это закопаться в ее глазах еще больше. Ее и так штормит, от каждого моего слова трясет. Поэтому момент неподходящий. Совсем.

Выхожу из подъезда, прикуриваю. Палю в Исаевские окна. Вижу, как дергается тюль. Алёна стоит у окна. Наблюдаю за ее робким взмахом руки, машу в ответ, чуть задрав голову. Затягиваюсь.