Наложница дракона - стр. 27
Рядом стоит отец с перекошенным от злости лицом.
А сверху кружит Ледяной дракон и зовет подругу.
Это было последнее, что я видела.
Навалилась тьма.
Глава 5
Мама… мамочка… мамулечка… как же плохо! Не вынести этого, не вынести! Больно. Голова… раскалывается. И тошнота. Снова и снова сотрясает спазмами, и с каждым спазмом все ярче и ярче вспыхивает боль. Страшная, неистовая…
И кружит, кружит… мутит.
– Мамуль, – шепчу запекшимися губами, но вместо шепота из груди вырывается сип.
Я закашлялась и снова застонала от боли.
Плохо… Что со мной? Я никогда и ничем не болела… Мамуля! Мамулечка…
Чьи-то руки бережно подхватили под голову, под плечи. К губам приложили холодное.
Прохлада.
Как же не хватало прохлады!.. в горле пересохло… Странное ощущение, – одновременно тошнит и хочется пить…
– Пить, – прошептала я и поперхнулась.
В горло потекла тоненькая струйка.
Сглотнула, не ощутив вкуса. Тело снова свело судорогой боли, а пить захотелось еще больше.
– Мама, пить, – прошептала я.
Меня держали бережно и крепко. Снова что-то прохладное прижалось к губам, приоткрывая их. Снова делаю глоток. Это выматывает. Нет сил даже на то, чтобы открыть глаза.
– Еще, – раздался голос, больно резанув слух. Это не мама. – Вы должны выпить еще, принцесса.
Нечеловеческим усилием делаю глоток и в следующий миг тело содрогается, а из горла вырывается хрип. От боли.
– Бедная принцесса, бедная принцесса, – слышится чей-то шепот.
– А ну, брысь отсюда! – резкий возглас пронзает виски болью, заставляет скрючиться.
– Лекарь, как она? – все тот же настойчивый голос.
Почему так громко, неужели непонятно, что он… Она… терзает меня?
– Ничего не могу сказать, – новый голос, мужской, хмурый и такой же сосредоточенный. – Отойдите, госпожа. Я усилю магию.
Легкие, удаляющиеся шаги…
Новая волна боли… Девятым валом! Меня крутит, переворачивает! Режет волной, бьет о дно, тащит по камням!!
– Мама, – хриплю я, прежде, чем потерять сознание.
***
Я пришла в себя от тошноты.
Стоило открыть воспаленные глаза, как голова закружилась еще больше. Показалось, что движутся стены. Желтые, с золотыми иероглифами… Значит, я в своей спальне, во дворце отца. Я думала, после таких мучений умирают.
– Мама, – зову я, зная, что мама не придет. Что она в другом мире. Здесь его называют зеркальным. – Позовите мамочку… Пить…
Надо мной склонилось чье-то лицо. Сначала мир качался, пространство мазалось, было нечетким, а потом смогла разглядеть. Женщина. Даже сейчас, когда я, кажется, умираю, не могу не подметить ее неземной красоты.
Смуглая, иссиня-черные волосы зачесаны назад. В чем-то синем, что очень подходит к ее синим глазам. Огромным и надменным. Но сейчас… кажется, сейчас… в них плещется сострадание.