Накануне - стр. 4

Буквально через двадцать минут печь уже прогрелась, начав прогревать всё вокруг. Связисты расстелили на стенах рядом и прямо на ней всё своё обмундирование, включая плащ – палатки и ботинки, сидели полураздетые на примитивных скамейках, за не менее примитивным столом из расколотой пополам колоды с приделанными к ней ногами.

Обед они уже закончили. Достали из печки котелок с кипятком и заварили в нём веточки лимонника. В такую погоду крепкий отвар лимонника куда полезней обычного чая. Да и бодрит слегка, что тоже немаловажно.

Сразу после еды Несветов, наконец-то, смог задать вопрос, который его интересовал все полдня, но задать его ранее как – то было не к месту.

– Товарищ отделённый командир, а что, у вас с сестрой никого родных не было? Как так получилось, что вы, говорите, выжили, только прибившись к борделю?

Отхлебнув отвара лимонника, Каменев откинулся на стенку сруба и ответил:

– Ну, так батю призвали на фронт в семнадцатом, до фронта он, правда, не доехал. Так толком и не знаем, что с ним случилось. Революция началась – сгинул без вести. А мать да мы с Машей остались на хозяйстве. Хозяйство было у нас крепкое. Сейчас нас к кулакам бы, наверное, приписали. Как-никак весной и осенью на уборочную батраков нанимали. А остальное время года сами ворочали на себе всё. Даже конная косилка была. И грабли. Помню, отец говорил, они десяток рабочих рук заменяют.

– Ого.

– Да вот, понимаешь, началась революция, пришли сначала красные. Говорят, давайте хлеба и что можете. Помню, мать с ними торговалась аж до хрипа. Ей казалось, что ей дёшево платят. Но всё-таки отдала все, что просили, а деньги полученные в тряпицу замотала и в бане спрятала.

– А что, разве нельзя было отдать просто так? Без денег? На хорошее же дело!

– Вот видно сразу, что Маркса ты не читал. А меня, между прочим, сопливого пацана, по нему читать учили, поскольку у комиссара, к которому я попал, как белых и интервентов выгнали, это была единственная книга.

– Причём тут Маркс?

– А при том, что ни Ленин, ни Маркс товарно-денежные отношения не отменяли. Ленин только рассчитывал, что после победы революции удастся перейти к другой схеме. А пока «деньги – товар – деньги» – незыблемое правило. И, между прочим, комиссары это знали, ещё как! Труд крестьянина вполне уважался. Может, мама и была права, что платили мало – но платили!

– И что же дальше?

– Да ничего. Долго советская власть тут на дальнем востоке не продержалась. Начались то один переворот, то другой. А всем надо армию. Держать коней, людей кормить. Вот, буквально, в тот же год, и пришли белые. И тоже давай фуражироваться. Да только они как-то выборочно рассчитывались. С кем – деньгами, а кому – расписки дали. А мать возьми да и ляпни: «Красные хоть платили». Ну, офицерик её шашкой и полоснул. Дом и двор спалили – одна баня уцелела. В ней мать три дня пролежала, на четвёртый померла.