Находка на станции Стрельна - стр. 26
– Сергей часто бывает в столице? – Орлов с умыслом сказал «бывает», чтобы в юноше жила надежда и не слишком он волновался в театре.
– Да, – после некоторой паузы произнес Венедикт. – Ему дядюшка благоволит и разрешает жить на квартире.
– А тебе?
– Исключительно с маменькой.
– Как часто бывает Сергей в столице?
– Простите, но я не отмечаю даты в календаре, – в голосе гимназиста послышались нотки скрытой обиды то ли на дядю, то ли на брата.
– Венедикт, – штабс-капитан шел, заложив руки за спину, – мной движет не праздное любопытство, а исключительно дела службы. Мне приходится много чего выслушивать, прежде чем в просеянном найти ту крупицу, что поможет в нахождении преступника или его изобличении.
– Я понимаю, – Венедикт шел, не отрывая взгляда от мостовой, словно в самом деле напроказничал и сейчас стыдится своих поступков. – Сергей ведет себя очень тихо в присутствии маменьки и особливо дяди.
– Дяди?
– Дяди, – с обидой в голосе подтвердил гимназист, и Орлову показалось, что Мякотин процедил сквозь зубы. – А нас он и видеть не хотел.
– Когда ты видел Сергея в последний раз?
– Перед его самым отъездом в столицу.
– Он что-нибудь говорил?
– Нет, как всегда, с улыбкой и шутками, – Венедикт цедил слова сквозь зубы, словно муку сквозь сито, было видно, что брата не чествовал.
– Не страшно увидеть брата… мертвым? – не сдержался штабс-капитан.
Венедикт втянул голову в плечи, и было видно, что ему некуда деть мешавшие при ходьбе руки.
– Нет, – едва слышно произнес Венедикт. – У каждого из нас своя судьба.
– Рановато ты о судьбе-то, – Орлов улыбнулся уголками губ.
– Господь дал, Господь взял, – гимназист не поднимал головы. – Все мы смертны, кто раньше, кто позже, все там будем.
Интересно было слышать от столь юного создания такие рассуждения, не иначе Венедикт прожил жизнь и теперь на склоне лет готов был поделиться мыслями.
До анатомического театра шли больше не произнеся ни слова. Штабс-капитан украдкой поглядывал на гимназиста, отмечая серьезное лицо юноши и неприсущую в таком возрасте глубокую морщинку над переносицей.
В анатомическом театре, расположенном в Императорском Университете, Венедикт вел себя спокойно, никакого волнения. Складывалось впечатление, что перед ним на металлическом столе лежит не тело погибшего человека, а кукла в полный рост, хотя и без головы.
Перед самым опознанием Мякотин указал, что на икре левой ноги Сергея рваный шрам, оставшийся от детской шалости, когда они полезли в недостроенный дом и там брат наткнулся на толстый гвоздь и с испугу дернул ногой так, что разорвал не только кожу, но и мышцу. Довольно долго лечился, но, слава богу, все обошлось. При этих словах взглянул Венедикт на тело и только в эту минуту перекрестился, но во взгляде не мелькнуло ни капельки сочувствия к безвременной кончине брата. Только перед самым выходом из анатомической залы тяжело вздохнул, бросил какой-то непонятный для Орлова взгляд, в котором невозможно было прочитать ни единого чувства, владевшего гимназистом.