Наездница. Сожженная тобой - стр. 5
Сказав это, он ушел. Я тоже, взмахнув юбками, развернулась и направилась к дому. Меня нагнал запыхавшийся Джеймс.
– Ты назвала его «конюхом»? Нет, серьезно? – он покатывался со смеху. – Считай, он уже у твоих ног! (1)
– Отстань, – раздраженно отмахнулась я от него. – Как думаешь, он серьезно насчет шести утра? Это же несусветная рань!
– Более чем, – продолжал веселиться брат. – Все нормальные часы уже заняты занятиями со мной, Годди и Уиллом. Прости!
Я застонала, поднимаясь по ступеням парадного входа. Лакей с поклоном распахнул перед нами тяжелые створки дверей, и мы оказались внутри имения. Каблуки застучали по мрамору пола, эхо шагов отразилось от высокого свода и расписных стен, преследуя нас по пятам.
Дворецкий Джозеф встретил нас в начале широкой, ведущей на второй этаж лестницы.
– Лорд, леди, – он почтительно поклонился. – Идемте. Ужин только что начался.
Мы с Джеймсом дружно переглянулись и проследовали вслед за ним. С точки зрения Джозефа нет ничего страшнее, чем опоздать на завтрак, обед или ужин. И его можно понять: шеф-повар имения и пара кухарок только тем и занимались, что готовили горы еды, лишь бы угодить взыскательным вкусам нашего не столь многочисленного семейства. Хотя, как по мне, эти совместные приемы пищи – скука смертная.
Очередные двери с готовностью распахнулись перед нами, и мы оказались в богатой гостиной. Слева пылал камин, множество подсвечников по всей комнате создавали торжественную атмосферу. В центре стоял длинный, заставленный едой стол, а нависала над всем этим изобилием хрустальная люстра.
Мы с кузеном прошмыгнули внутрь и заняли причитающиеся нам по праву места. Я – слева от главенствующего и, как всегда, пустого стула графа О'Коннора, Джеймс – справа, сразу за старшим братом и его женой. Сидящий следом Уильям радостно улыбнулся нам и заерзал, но был осажен строгим взглядом Годвина.
Пока мой отец отсутствовал, Годвин исполнял обязанности управляющего имением и главы семейства – тридцатилетный барон О'Брайан как раз заканчивал читать молитву. Его супруга, леди Алисия, на миг подняла глаза и тут же опустила их вниз, к сложенным в молитвенном жесте рукам. Во всей ее позе читалось молчаливое неодобрение.
Я последовала примеру остальных, склонив голову к сплетенным под подбородкам ладоням, старательно выражая смирение и благодарность Господу Богу за дарованный ужин. «Скромной», по словам Годвина, трапезой можно было бы накормить с десяток таких семей, как наша. Оставшиеся после ужина блюда отдавали слугам, а оставшимся после слуг потчевали скот. Спасибо, Боже, что не забываешь ни о ком на этой грешной земле!