Наемник. Борьба за существование - стр. 6
Возле кровати сидели два двухметровых лося в строгих черных костюмах, поперек себя шире. Один, наморщив лоб и пытаясь сделать умный вид, читал какой – то журнал. Второй лениво подбрасывал монетку.
– Круглый, нахуя нас отрядили охранять этого доходягу? – лениво спросил он у того, что читал журнал. – Он же еле дышит.
– Следить чтоб не помер, – скосив глаза на собеседника, пробасил тот. – Он нужен Прохорову живым и здоровым.
Дверь в палату открылась и охранники, мигом оставив свои дела, вскочили со стульев.
– Он не очнулся? – спросил вошедший в палату человек, покосившись на лежавшего на кровати человека.
– Нет босс, – пробасил тот, что читал журнал. – Док сказал, состояние без изменений.
– Очень, очень хуево, – протянул босс. – Нужно, чтобы он пришел в себя. Желательно, в ближайшее время.
Он подошел к кровати:
– Так вот ты какой, знаменитый Федор Карамазов, – задумчиво протянул он, и внимательно рассматривая лицо лежавшего без сознания: – Федор Карамазов. Охуеть. Кто только придумал такое сочетание имени и фамилии.
– Это герой книги Достоевского, босс, – пробасил в ответ здоровяк, что читал журнал. – Отец братьев Карамазовых.
– Только вот нет больше никого у нашего Феди, – пробормотал тот, что стоял у кровати. – Так что один ты Феденька остался.
Он отошел от кровати и направился к выходу, пробормотав на ходу.
– Федор Карамазов. Охуеть. Ну и имечко. Его погоняло определенно подходит ему куда лучше.
Глава 2. Призраки прошлого.
– Я – урод.
– Уродство в мире встречается чаще, чем красота. Сама жизнь уродлива.
Гедеон. "У оружия нет имени".
– Долгое общение с Гоблином подталкивает к самоубийственным действиям, но я все же уточню: хорошо все обдумал?
Кот повернулся ко мне, ожидая ответа. Скорее всего, он рассчитывал на что – нибудь вроде "поехали домой", но я лишь молча кивнул головой и открыл дверь машины, выходя на стылый ноябрьский воздух. Зябко поежился от резкого порыва ветра: на улице уже чувствовалось приближение скорой зимы. Застегнул штормовку, накинул на голову широкий капюшон и захромал к северному входу.
Соваться через центральные ворота было чистой воды самоубийством. Кот был прав. Сегодня здесь будет много федералов.
Маленькая калитка жалобно заскрипела несмазанными петлями, нарушив тишину. Возмущенно закаркали в ветвях вороны, облепившие ветви старых деревьев.
Даже не закрывая калитку, я зашагал по мокрым опавшим листьям.
– Ты уже на территории? – прошипела прямо в ухе одна из близняшек. Света, кажется. За время, пока я гостил у Кота, я так и не научился их различать. – Иди направо.