Надежда умирает последней - стр. 49
Ленитина высунулась из окошка и начала капризно причитать, что «грязный Жак», как дворянство называло чернь, мешает ей – дочери барона Бельгарда – проехать в нужную сторону, поэтому Её Милости приходится ждать и мириться с этим безобразием. Да и вообще это всё «так некстати, в первые дни брака», и это «безусловно нехороший знак свыше», и она, «конечно, обречена на вечные муки» со своим мягкотелым мужем.
Пассажиры других карет, вероятно, не способные похвастаться высоким происхождением своего отца, молча поглядывали в сторону капризной аристократки и мечтали поскорее проскочить этот чёртов пост. Ганц гладил «жену» по плечам и просил успокоиться. Ленитина заметно раздражалась с каждой минутой промедления.
Когда путь был освобождён и коляску, потерявшую колесо, убрали на обочину, капитан поста приказал первым пропустить экипаж капризной аристократки. Гвардейцы даже подорожную не спросили – настолько им надоел звонкий голос «дочери барона де Бельгарда», что они предпочли с нею не связываться.
Глава 12. Солнце в доме де Сентон
Карета, несущая Ганца и Ленитину к Ребону, мерно катилась по просёлочной дороге, поднимая клубы мелкой пыли. Пейзаж за окном последние два часа не менялся, но молодые люди особенно не смотрели по сторонам. Вспоминая, как им удавалось проскочить каждый пост, жених и невеста откровенно веселились.
– «Я слишком высокородна, чтобы отвечать на Ваши вопросы!» – процитировала себя Ленитина, и пара снова прыснула со смеху.
– Удивительно, и ведь у гвардии не возникло даже толики сомнений в том, что ты – дочь барона де Бельгарда!
– Не в обиду тебе будет сказано, мой милый, но солдат не учат думать. Их учат подчиняться приказам, – ответила девушка. – Поэтому я рассудила, что они не станут препятствовать особе, которая обращает на себя слишком много внимания и требует дороги с видом, не терпящим возражений.
– Конечно, беглая девица скорее прикинулась бы мещанкой или блаженной, – согласился Ганц. – Как тебе в голову пришла идея играть капризулю голубых кровей?
– Сама не знаю, по наитию, – пожала плечами Сентон. – Наверное, наслушалась баек о том, какие аристократы напыщенные и как их не любят выходцы из третьего сословия.
Фон Баркет придвинулся ближе к невесте и взял её ручку в свои ладони.
– Как бы там ни было, Жизнь моя, главное, что мы прошли все патрули благополучно. И что нам помогло: солдатская муштра, которая помешала им разглядеть в тебе беглянку, или сословные предрассудки – уже не важно. Важно, что на горизонте – Ребон! Мы скоро будем дома!
Ленитина нежно улыбнулась в ответ. Молодой человек пересел на сиденье рядом с невестой и поинтересовался с видом заговорщика, снизив голос до полушёпота: