На закате - стр. 77

На Пригородный вокзал он прибыл, когда уже стемнело. Подошёл вначале к карте маршрутов, которая висела высоко на стене. Бегло, просмотрел маршруты пригородного сообщения, заостряя своё внимание на южном направлении, и установил, что самый дальний маршрут электропоезда в этом направлении – это до Тихорецка. Купил билет до конечной, и спустя минут

через двадцать он уже ехал в электричке на юг, в город Тихорецк. Он понятия не имел – где это находится, но план дальнейших своих действий уже был разработан в голове. Добраться в предгорья, а то и дальше – на Большой Кав- каз, наняться в чабаны, и мирно, среди первозданной природы, вдали от

людской суеты и всяких облав и измен, пожить какое-то время ради души…

Стояло начало марта 1983-го года, ровно тридцать лет – день в день – со дня смерти Сталина – и месяца, который на юге страны считается самым парши-

вым временем в году, – имея ввиду погоду. За окном электрички моросил дождь, с силой стуча по стёклам на ходу электрички, словно веником разма- зывая слизь; в вагоне было прохладно, народу – почти ничего, а те, что были, съёжившись и прилипнув к стенкам, дремали. Было скучно, тоска и впереди неизвестность. Порой возвращался мыслями к своим случайным друзьям по бродяжной жизни, с которыми прожил почти три месяца, и это время показа- лось ему тремя годами, мысль улетала дальше – в воспоминания, туда – в

подмосковье, в городок ткачих, где, как думалось многим: расположен там рай для мужчин и полно в изобилии женщин красивых и сговорчивых. О

жене Фаине старался не думать, но дочь, Катеньку, до слёз было жаль; о тёще, Инессе Остаповне, вспоминая, думал со злобой и неприязнью, ставя её в один ряд с той старухой, где жил он на квартире, и как-то однажды, поду- мав о ней совсем не лицеприятно, – что, живя в соседстве рядом с зоопарком, она не только напиталась энергией от всех тех злющих зверей, но и приоб- рела их характеры, особенно тех – злых, сидящих всю свою жизнь в железных клетках. И было бы неплохо – подумал он – усадить старуху вместе с его тё- щей Инессой Остаповной, в ту самую клетку, а зверей выпустить на волю… И самое удивительное – это то, что он совсем не вспоминал и не думал о самой фабрике, будто бы в его жизни её и не существовало. А само – то скандальное собрание – с которого всё и началось, и последовавший за этим тот страшный пожар, казалось, что всё это он видел в кино, или во сне, или слышал рассказ об этом. В голову приходила мысль, после чего он спрашивал себя, – не раз- двоение ли у него личности?.. Ведь всякое бывает – мыслил он, – как