На веки вечные. Роман-хроника времен Нюрнбергского процесса - стр. 5
Ударом ноги Карпович распахнул очередную дверь, заглянул в небольшое помещение и невольно отшатнулся.
Посреди комнаты стоял стол, накрытый белой скатертью. Прямо на скатерти лежал покойник в черной парадной форме эсэсовского офицера. Его начищенные сапоги сияли мертвенным блеском.
– Не трогай, – предупредил Ребров, заглядывая в комнату через плечо Карповича. – Может быть заминирован. Уж больно хорош…
Они осторожно обошли труп.
– Пулевое отверстие в виске, – заметил Карпович.
– Вижу. Черт его знает, кто это, но точно не Гитлер… Давай отметь дверь, потом предупредим саперов.
– Да уж, помирать после войны никому неохота, – пробормотал Карпович, рисуя на двери мелом огромный крест.
– Когда же нас с тобой домой отпустят, а? – уже в который раз спросил Карпович, отбрасывая ногой в сторону валявшийся по полу парадный френч какого-то фашистского бонзы. – Неужели, пока всех Гиммлеров не переловим, будем тут торчать?
– Ты же сам всю войну мечтал до них добраться…
– Мечтал, а теперь что-то домой потянуло. Да как!
Карпович вдруг оживился:
– Слушай, а что бы ты с ним сделал, если бы мы его нашли? Представляешь – открываем вот эту дверь – а там Гитлер сидит… Живой. Собственной персоной! Вот что бы ты с ним сделал, а? Только честно!
– Вот найдем – увидишь, – отмахнулся Ребров. – Давай открывай.
Карпович привычным ударом ноги распахнул очередную дверь, и в свете лучей фонариков они увидели сидящего на полу мужчину в немецкой форме. Он закрывал лицо руками от слепящих лучей.
– Руки вверх! – свирепо проорал Карпович, наставив на немца автомат.
Тот, не вставая, послушно поднял руки. Видно было, как его колотит от страха. Потом он неуклюже встал на четвереньки, а затем на колени. И застыл так – на коленях с поднятыми руками.
– Не стреляйте! Я без оружия. Только не стреляйте!
Ребров быстро оглядел комнату и невольно поморщился.
– Ну и дух тут у тебя! Давно тут сидишь?
– Не знаю, несколько дней…
– Миш, веди его в другую комнату, пока мы тут не задохнулись…
Заведя немца в комнату, где сохранилось несколько стульев и стол, Карпович усадил немца на стул посреди комнаты. Сам сел по-начальственному за стол, смахнул с него брезгливо на пол бумаги и какие-то фотографии, положил перед собой автомат и тяжело уставился на пленного. Ребров скромно пристроился на стуле у двери. В их действиях чувствовалась четкая слаженность, за которой были уже десятки допросов, которые они провели вместе.
– Ты кто? – грубо спросил Карпович.
– Рядовой Иохим Фиш, господин офицер.
– Где служил?
– Бегляйткоммандо СС «Адольф Гитлер»…