На веки вечные. Роман-хроника времен Нюрнбергского процесса - стр. 2
Но отца он уважал и любил – в нем чувствовалась некая серьезная напряженная внутренняя жизнь и убежденность в существовании неких ценностей, которые надо отстаивать, чем бы это ни грозило. О том, что это за ценности, Гектор догадывался во время нечастых серьезных разговоров, которые им довелось вести. Отец никогда не призывал его к чему-то и не поучал, он лишь говорил о своем видении того или иного события, предоставляя сыну самому делать выводы. Так Гектор узнал, что отец презирает классовые различия, разделение на бедных и богатых, что он не любит крайностей конкуренции, когда люди идут на что угодно, лишь бы превзойти других, поставить их ниже себя. Национальное американское увлечение бизнесом он считал крысиными гонками, где тебя, если ты не преуспел, могут выкинуть на свалку, как мусор. А бесконечная погоня за деньгами, по мнению отца, не оставляет времени ни на что другое – даже на удовольствие от их траты. Что-то из этих разговоров забывалось, а что-то откладывалось в сознании Гектора и уже не пропадало.
Отца особенно волновало все, что творилось в Германии с приходом Гитлера к власти. Он считал, что это самое настоящее исчадие ада способно ввергнуть весь мир в чудовищную катастрофу. И что его надо остановить любой ценой. Из некоторых его слов Гектор мог сделать вывод, что в Америке есть люди, которые не только помогли Гитлеру захватить власть, но и помогают ему вооружаться, создавать самую современную и оснащенную армию.
В конце тридцатых Гектор, уже получивший университетский диплом, отправился в Европу посмотреть на Старый Свет, откуда были родом его предки. Неожиданно пришла телеграмма с известием, что отец тяжело болен и надо возвращаться. Отца он просто не узнал – рак печени пожирал его ненасытно и неумолимо. Когда они остались вдвоем, отец, тяжело дыша, сказал:
– Хочу, чтобы ты узнал от меня то, что может слишком потрясти тебя, если ты узнаешь это от других… Вот уже несколько лет я сотрудничаю с русскими… Я сообщаю им сведения, которые могут помочь им в борьбе с Гитлером.
Гектор молчал ошеломленный. В голове его была звонкая пустота. Понимая, что с ним происходит, отец какое-то время тоже молчал, тяжело дыша. Потом продолжил:
– Ты знаешь, что я считаю Германию в руках Гитлера самой большой опасностью всему миру. Но дело не только в этом. Я убежден, что остановить его могут только русские. Больше некому. Французы просто не хотят воевать, англичане одержимы мыслью натравить его на русских и больше ничего не хотят видеть. Мы, американцы, считаем себя в полной безопасности и потому не будем вмешиваться в надежде загрести жар чужими руками. У нас многие готовятся с удовольствием наблюдать, как русские и немцы будут истекать кровью. На мой взгляд это ошибка и подлость…