На уроках сценарного мастерства. Том 1 - стр. 37

– Никуда я не пойду. Это моя комната.

– Выйди, пожалуйста, – попросил писатель.

Анна заколебалась, но все-таки вышла, не очень плотно прикрыв дверь. Буянов сказал:

– Вам надо уехать из деревни. И чем быстрее, тем лучше!

– Почему? – спросил писатель.

– Деревня взбеленилась. И вообще, общественность считает, что вы сразу две семьи разбили: Пехова и Анны Тихомировой.

– Тогда давайте разберемся, – сказал писатель.

– Давайте, – без особого энтузиазма согласился Буянов.

– Первое, – загнул палец писатель. – Семьи у Анны не было, поэтому и разбить ее было нельзя. Второе. Когда я приехал, Пехов жил в семье, но от этого житья лез в петлю. А ведь именно общественность заставила его вернуться. Следовательно, общественность и вы лично чуть не загубили человека. Так?

– Так, – вынужден был согласиться Буянов. – Наша общественность тоже погорячилась.

– Но, как говорится, справедливость все-таки восторжествовала, и они соединились вновь.

– И от этого соединения мучаются, – возразил Буянов. – Это в городе просто: и соединиться, и разъединиться. Переехал на другой конец и потом, может, за всю жизнь с ней ни разу не встретишься. А в деревне не разминешься. Значит, каждый день травить друг другу душу. Я же вижу: Пехов боится мимо своего бывшего дома проходить. Он же как загнанный зверь. Он глаз на людей поднять не может.

– И какой из всего этого выход? – спросил писатель.

– А никакого выхода нет, – вздохнул Буянов. – Уезжать им надо из деревни.

– Значит, они должны бежать только потому, что любят друг друга?

– Да. Потому что сейчас отношения между этими двумя семьями как оголенные провода. Один неверный шаг – и замыкание. В такой ситуации правильнее кому-то бежать. И правильнее, и сердобольнее. Вообще, в деревне, прежде чем посоветовать, надо сто раз подумать. Вот ты написал жалобу в область, а теперь ребята на смотр не попадут.

– Но ведь было и стыдно, и бессмысленно слушать эту даму. Она же из каменного века.

– Она из райпотребсоюза. Я ее уже лет двадцать знаю. Она вначале на комсомоле была, потом в районе, потом райфо, потом в райпотребсоюзе, теперь на культуре. Она и работник неплохой, только прямой слишком для культуры. Ее потом освободят, куда-нибудь переведут. И опять мы с ней столкнемся. Поэтому ссориться с ней не надо. Жизнь сложная штука. Ты это все и опиши в книге. Писатели должны, конечно, писать о жизни, но самой жизнью должны заниматься все-таки практические работники. Я тебя очень прошу – уезжай, а приедешь потом, когда все успокоится.

– Я никогда не уеду, – сказал писатель.

– Мы уедем вместе, – сказала Анна, заходя в комнату.