На уроках сценарного мастерства. Том 1 - стр. 36

– Тогда разберемся, – остановил Тихомирова Ильин. – Во-первых, удовольствие от искусства должны получать не только те, которые поют, но и те, которые слушают. Во-вторых, жертвы могут быть в военное время, а в мирное за жертвы надо судить. Ну, эту из райпотребсоюза, может, судить не за что, а отстранить от работы в искусстве надо бы.

– Как? – спросил Тихомиров.

– А для этого у меня есть конкретный план. Даем в райком партии телефонограмму: Вениамин Ильин, лауреат двенадцати районных, семи областных и одного всероссийского конкурса, кавалер ордена Трудовой Славы третьей степени, ордена Трудового Красного Знамени, медали «За трудовую доблесть» и медали «За охрану государственной границы СССР», отказался петь и к тому же запил с горя, и все из-за этой дурищи. После такого сообщения ребятки из райкома должны зашевелиться.

– Тоже мне событие, – сказал Тихомиров. – Кто-то там не поет, да еще к тому же пьет. Посмеются над нашей телефонограммой.

– Нет, – сказал Ильин. – Им будет не до смеху. Я вот сегодня не сел на комбайн, и страна недополучила сто двадцать центнеров хлеба. А если я еще и завтра не сяду? Тут не до смеху, тут надо меры принимать. Но с телефонограммой не затягивайте, у меня же холецистит, я больше двух дней питья не выдержу.

– Может, хватит дурака валять? – устало спросил Тихомиров.

– Нет, – сказал Ильин. – Ты ведь правильно сказал, искусство требует жертв. А раз требует, художник должен на них идти не колеблясь, даже в ущерб своему здоровью.

Тихомиров и писатель, не сказав больше ни слова, ушли.

– Может, не так качественно получится, – предложил писатель, – но я Пехова на тракторе могу заменить.

– Отдыхай, – сказал Тихомиров и пошел к реке.

В большой комнате сидели Полина и Буянов. За стеной Тихомиров слушал Баха.

– Весь день одну и ту же пластинку заводит, – рассказывала Полина. – Я керосин на всякий случай к соседям отнесла.

– При чем тут керосин? – не понял Буянов.

– А вдруг дом подожжет? После войны Ленька Петров вот так три дня на аккордеоне играл, а потом дом поджег. Все навалилось сразу, с этого и тронуться можно. Пехов думает, Ильин пьет, Анька в открытую к этому писателю в комнату перебралась… – Полина понизила голос. – Отцовское ружье зарядила и рядом с постелью держит. Михаил вернется, убийство может быть. Что же делать, что делать?

– Сделаем мы следующее! – решительно сказал Буянов и постучал в комнату Анны.

У постели Анны и вправду стояла двустволка. Буянов переломил ружье, вынул патроны, положил их в карман и сказал Анне:

– Выйди! У нас мужской разговор будет. – Он повернулся к писателю.