Размер шрифта
-
+
На Суворовской площади - стр. 8
когда он из русской земли.
Так что ж ты, советник, не весел
в экспрессе «Москва – Ленинград»?
Мир тот же, из крови и песен,
как года четыре назад.
Не ты уезжаешь в разлуку,
а мы с тобой разлучены…
Спи, Виктор Дмитриевич Жуков,
советник Советской страны.
Пустыня
Опять жара за шестьдесят,
пески взметнулись и висят.
И лезешь в бронетранспортёр
как в полыхающий костёр,
выхватывая из огня
боекомплект шестого дня.
А сколько их ещё –
спроси пустыню.
Шесть дней назад
(сказал комбат)
разведка видела отряд:
прёт от границы прямиком,
наверно, коротко знаком
с оазисами на пути.
И мы должны его найти.
А сколько их ещё –
спроси пустыню.
Гудят вертушки день и ночь,
они хотели б нам помочь,
да разглядишь ли свысока
среди проклятого песка,
где разбежались и легли
десяток тех, что ближе шли.
А сколько их ещё –
спроси пустыню.
Во флягах кончилась вода –
подбросят небом, не беда.
Беда, что бьют из кишлаков:
они чужие средь песков,
там богатеи правят всласть,
плевать им на Кабул и власть.
И сколько их ещё –
спроси пустыню.
Шесть дней в песках искали тень,
седьмой удачный выпал день:
подул нам в лица наконец
не тёплый ветер, а свинец –
с бархана, с гребня, с бугорка
ударили три ДШКа.
А сколько их ещё –
спроси пустыню.
Пускай под семьдесят жара,
сегодня лучше, чем вчера.
Два взвода двинуты в обход,
их прикрывает третий взвод,
четвертый с пятым – на заслон,
гранатометный взвод – на склон.
А сколько их ещё –
спроси пустыню.
Прошла минута или час,
какая разница для нас,
когда окончен разговор,
и тащишь в бронетранспортёр,
перехвативши за приклад,
в тебя стрелявший автомат.
А сколько их ещё –
спроси пустыню!
Песенка капитана
Вот и весь служебный рост:
на погонах восемь звёзд,
а хожу все годы
в командирах взвода.
Я, меняя округа,
бил условного врага.
Но с годами чаще
враг был настоящий.
Я в Абхазии бывал,
в Приднестровье воевал,
я верхом на танке
ездил по Таганке.
Я стоял на рубеже,
спал со вшами в блиндаже,
я копал окопы
посреди Европы.
Мне давала ордена
удивлённая страна:
умный, мол, ворует,
а дурак – воюет.
Я не робок и не слаб,
я отнюдь не против баб,
но с моим окладом
им меня не надо.
Я под вечер или в ночь
выпить водочки не прочь:
это тоже дело,
если нет обстрела.
В общем, я такой, как вы
из Тамбова ли, Москвы, –
разве что контужен
и никому не нужен…
Вернуться и жить
А дома всё по-старому,
а в жизни всё по-новому.
Прошёлся бы бульварами,
да сапоги с подковами.
Весна ручьями бесится,
птенцы пищат под крышами,
двадцать четыре месяца
не виданы, не слышаны.
И за телеантеннами
такая даль спокойная,
как будто бы Вселенная
вовек не зналась с войнами.
Брат учит математику,
но оглянись зачем-нибудь –
Страница 8