На стороне ребенка - стр. 84
Психологи больше любят изучать влияние так называемой неблагоприятной среды, чем привилегированной. Похоже, необычайно трудно изучить с научной точки зрения то специфическое, что содержит в себе состояние детства. Всегда кажется, что это более осуществимо в экстремальной ситуации, которая угрожает свободе, физической и моральной целостности ребенка, когда он живет в крайней бедности или подвергается жестокому обращению. Чем больше мы обращаемся к западным привилегированным слоям, где ребенок на первый взгляд обеспечен и получает все необходимое, тем труднее понимать заторможенность, отклонения от нормы, срывы. Можно заснять реакции ребенка, потребности которого явно не удовлетворены, но все, что относится к желаниям, невозможно запечатлеть на пленке.
В области наблюдаемого психоанализ – в центрах гигиены сознания – может пойти куда дальше, чем экспериментальная психология. Это единственный метод работы, который с уважением относится к ребенку-объекту, рассматривая его и в его среде, какова бы она ни была, и как самостоятельную личность. Только психоанализ позволяет войти в настоящий контакт, включающий в себя поиск общения, которое психоаналитик стремится установить с ребенком, какого бы тот ни был возраста, каковы бы ни были его экономическое положение и условия семейной и эмоциональной жизни.
«Ребенок с большой буквы» не существует: существует личность, переживающая пору своего детства, личность, которая, по сути, уже есть то, чем будет всегда. Вот я иногда вижу взрослых, которых видела еще трехлетними детьми, – они приходят меня навестить. Не так давно мне нанесла визит одна женщина: «Вы меня помните? Я приходила к вам, когда мне было три года, встреча с вами была для меня необыкновенной удачей!» – «Что вам запомнилось?» – «Ну помню, я нарисовала по вашей просьбе картинку, а вы, глядя на эту картинку, сказали: „Но когда ты засыпаешь, ты же в это время думаешь!”, – а я ответила: „Конечно, я думаю” – и посмотрела на маму». Ей запомнился этот момент. Потом она добавила: «Тогда я себе сказала: „Я имею право думать и про папу тоже”. Это было озарение, оно полностью переменило мою жизнь». У меня сохранилась запись той консультации: девочка никогда не говорила о своем отце (с которым ее мать развелась, когда она была грудным младенцем).
«Ребенок с большой буквы» не существует: существует личность, переживающая пору своего детства, личность, которая, по сути, уже есть то, чем будет всегда.
В процессе психоанализа можно выявить воспоминания о том, что было задолго до трех и даже до двух лет. Что не высказано, не выражено, о том не может узнать «наблюдатель»; невыразимое то, что важнее всего во время беседы, недоступно его влиянию. Это так же, как в разговоре двух людей.