На стороне мертвецов - стр. 27
- Да, я знаю, что почти не бывал в имении эти месяцы. – явно приняв этот жест на свой счет, устало ответил отец. – Но я просто не мог упустить случая проехаться по уездам. Сам знаешь, работа уездной полиции… - он сделал сложный жест рукой, напоминая о местном исправнике, оказавшемся пособником преступника.
Митя вздохнул. Дело не в том, что он не может появиться рядом с Алешкой в штопаном сюртуке – хотя он, конечно же, не может и не появится. Ведь именно Алешка уничтожил пошитые у лучших петербургских портных сюртуки и жилеты, и сорочки тончайшего полотна. Дело в том, что Лаппо-Данилевские, безвылазно сидевшие в своем имении все лето, снова намеревались вернуться в местный свет.
- Ты все еще считаешь, что Лаппо-Данилевский стоял за покойным Бабайко? – тихо спросил отец.
Митя в ответ только фыркнул. Не сам же лавочник умудрился эдак-то развернуться! Он же… всего лишь лавочник.
- Заверяю тебя как сын городового: не следует недооценивать низшие сословия. – хмыкнул отец.
Митя немедленно насупился: он не желал вспоминать дедушку-городового. Его дед – кровный князь Белозерский!
- Доказательств против Данилевских никаких… - досадливо пробормотал отец. – Полагаешь, та рыжая мара… связана с ними?
Митя покачал головой так энергично, что дорожные очки-гоглы сползли с носа. Мара была его, собственная. Только отцу об этом знать не следует.
Отец покосился с сомнением и вдруг сказал:
- Денег на новый гардероб я дам.
Теперь уж Митя чуть не вывалился из седла – пришлось добавить пару, чтоб догнать уехавшего вперед отца. Железный конь лавировал меж телег, обычных и паровых. Шагающие вдоль обочины пропыленные крестьяне шарахались от струй пара. Извилистая лента дороги продолжала змеиться среди деревьев: то взбегала на холмы, то снова спускалась… Но вокруг уже были не сады: впереди начинались убогие огородики, и проглядывающие меж деревьями домишки-мазанки, а за ними, рубя небо на грязно-голубые ломти, торчали черные трубы. И дымили, дымили, дымили…
Отец насмешливо оглянулся через плечо на нагнавшего его Митю:
- Твои вещи и правда… выглядят чудовищно. Не можешь же ты ходить в лохмотьях. Придется заказать новые.
- В Петербурге! – немедленно выпалил Митя. – У «Генри» и «Лидваль» остались мои мерки, я напишу…
- Как тебе угодно. – сухо бросил отец. – Я выделю сумму… а уж ты сам решай: заказывать на нее один жилет в Петербурге… или десяток сюртуков здесь. – и поддав пару, погнал автоматон вперед.
Митя потеряно глядел ему вслед. Каким же совершеннейшим клошаром он выглядит, ежели даже отец преисполнился сочувствия? Но деньги… это просто отлично! Есть же еще туго набитый бумажник, подаренный бабушкой Белозерской, там хватит… на пару-тройку сорочек от «Калина» или «Андре». Сколько даст отец, неизвестно, навряд много, хватило бы на жилеты… А сюртуки что же? Хотя бы один… И как же он с одним-то сюртуком – не снимая, ходить будет? Митя принялся мысленно перебирать петербургских портных: «Изамбар»… «Мандль»… «Страубе»… И понимание, что восстановить погибший от рук мерзавца Алешки гардероб не удастся, наполняло его душу горькой желчью. Да у него сюртуков разных семь штук было, сорочек стопка, жилетов… а мелочи всяческие: галстуки, платки, воротнички… Это что же? Ему и правда придется заказывать одежду… здесь? Но… это же невозможно!