На сто первой версте - стр. 29
И впрямь – колдун! Как он догадался, что я мечтаю о хорошей трубке?
Глянул назад, в сторону Пашки Князева. Даже на таком расстоянии было видно, что он испугался за меня, но прийти на помощь не решается, только знаки делает – мол, беги, Саня, беги!
Я шагнул через калитку в заросший бурьяном двор старика Хренова. Слева, под навесом, был у него деревянный верстак с бурыми от ржавчины тисками, а возле верстака, на земле, грудились черные кольца резинового шланга с длинной и толстой поливочной трубкой на конце.
– Вот такая трубка подойдет тебе? – спросил меня «старый хрен», радостно волнуясь.
Я кивнул, стесняясь выдать свою жадность.
Высохший дед зажал трубку в тиски и принялся долго, размеренно отпиливать ножовкой ее загнутый конец. Потом спросил:
– Тебе какой длины?
И тут я сглупил, мне надо было бы забрать всю трубку, а пожалуй, и со шлангом в придачу, старик помог бы дотащить до бабушки… Но я попросил отпилить мне только лишь кусок с ладонь длиною – мечтал сделать пистолет. Я понимал, я чувствовал, что этот жалостливый и жалкий Хренов безвозвратно портит очень нужную в хозяйстве штуковину, просто незаменимую для полива огорода, что мы с бабушкой такой длиннющий шланг с железной трубкой-наконечником завели бы у себя с превеликим удовольствием, но у нас его нет и не будет никогда, а у старика Хренова он есть, и теперь поглупевший в одночасье недавний куркуль и единоличник своими же руками этот чудесный шланг «позорит»…
– Если что-то еще нужно будет, приходи, – сказал мне старик возле калитки.
И вот я бегу вдоль нашего квартала к тревожно маячащему впереди Пашке Князеву, я позабыл уже о провале моего театрального действа! Ну что там, в самом деле, какие-то переодевания, когда у меня в ладони зажато целое сокровище – тяжелая трубка, сверкающая сталью на свежем спиле, до того толщенная, что никакой заряд ее не разорвет, хоть целый коробок спичек в нее начисти да затолкай.
Пашка разглядывает мое приобретение озадаченно:
– Надо же… Вот так «старый хрен»! А откуда он ее отпилил-то?
Я взахлеб рассказываю о шланге, о наконечнике… Пашка яростно сплевывает на тропинку:
– Тьфу ты! Ну и дурак ты, Саня! Попросил бы отпилить побольше, целиком, я бы такую поджигу сделал! Ух! Курковую! Глянь, дырка-то как раз под строительный патрон, растяпа ты, разиня – (п)опу раздвиня!
И я пошел домой, пристыженный, забросил трубку в сердцах куда-то в кучу всякой мальчишеской всячины в углу у комода. Рассказал бабушке про «старого хрена», что никакой он не колдун.
– Видно, помирать собрался. Совесть куркуля заела, – сказала бабушка то ли с грустью, то ли с укоризной. – Всю жизнь единоличником прожил, так теперь перед