На Севере диком. Церковно-историческая повесть - стр. 9

– Скажите великому князю: «Князь Святополк! Если у твоего сына две головы, то пришли его к нам».

В 1550 году селение Колу назвали острогом, а в 1553 году в остроге построена была первая церковь.

Иеромонах Илия, поселившись в Коле, стал проповедовать лопарям-язычникам единого истинного Бога, Творца неба и земли, единого Отца и Спасителя всех людей. Доброе семя падало на камни, но иное попадало также и в благотворную почву, и мало-помалу в Кольской стороне стал разливаться свет христианства. Новгородский монах сеял святое, сеял с ревностью, не щадя сил. Однако язычество царило не в одном только Кольском окружье, по рекам Коле и Туломе. Оно широко властвовало вокруг. Берега рек Печенги, Пазы-реки и побережье Северного океана, где бродили лопари со своими стадами, также жаждали света. Но от Колы до них – это не рукой подать. Дикий народ жил на пространстве 500 верст. Где же было иноку совладать с этой могучей «горькой пустыней» и озарить ее светом христианства! Тут требовался могучий духом, избранник Самого Всемогущего Бога, Который бы вложил в Своего Апостола силу, терпение, выносливость и стремление к подвигу необычайные.

И таким избранником стал Митрофан. Он закончил начатое новгородским подвижником Илией дело, от которого принял благословение на труды, а впоследствии и иноческий постриг.

Когда Митрофан явился в Колу, то первым, кого он там встретил, был новгородский иеромонах.

– Благослови меня, святый отче! – обратился к нему Митрофан. И когда благословивший его инок спросил, зачем он сюда пришел, такой молодой, полный сил и, может быть, очень нужный родному городу Торжку, Митрофан смиренно отвечал:

– Здесь мое место.

Илия удивился.

По-прежнему со смирением Митрофан добавил:

– Мне был глас: «Митрофан, не в Торжке твое место; тебя ждет земля необитаемая и жаждущая».

– Чей это был голос?

– Мне говорил Незримый.

Митрофан родился в 1495 году в Торжке Новгородской губернии.

Его отец был священником. Смиренный служитель алтаря, он старался воспитать своего сына в правилах строгого благочестия. Митрофан рано научился читать и писать и еще ребенком возлюбил посещать храм, в котором он чувствовал себя отраднее всего. Он первым являлся в храм на зов церковного колокола и последним уходил из него. Детские игры и развлечения не занимали его ум. Митрофан избегал их. Он целыми днями просиживал над Священным Писанием, словно отыскивая в нем то, чего не давала ему, ребенку, а потом юноше, окружающая жизнь. В священных книгах раскрывался смысл жизни и находился ключ, отпирающий врата вечного блаженства.