На предельных скоростях - стр. 46
– Чай хочешь? – зачем-то уточнил я.
– Хочу.
– Ладно, – кивнул сам себе и стал сдавать назад, чтобы выехать со двора Арта.
В милую уютную кофейню мы не поехали, иначе это бы напоминало свидание, а я запретил себе подобную роскошь в отношении Ангелины. Парни без будущего ей ни к чему.
Остановившись у ближайшей заправки, я купил в дешевом автомате две стаканчика с чаем, а в магазине двадцать четыре на семь, взял нам по шоколадке. Когда вернулся в машину и дал все это добро Абрамовой, она молча взяла свою порцию, никак не прокомментировав. Другие бы спросили, не офигел ли я? Не зажал ли денег на нормальное место. Но в этом была вся Лина, она готова была принять меня любого, даже с тем прошлым, которое я ненавидел. И именно по этой причине, мое сердце до сих пор не отпускало эту девчонку.
– Ай, – пискнула Ангелина. – Какой горячий.
– Так дым же идет.
– Ну и… что? – она выглядела немного смущенной, и мне чертовски захотелось улыбнуться.
– Просто подожди немного, язык же болеть потом будет.
– Ого, ты переживаешь обо мне? – Абрамова держала стаканчик, обхватив его обеими руками. В салоне был приглушенный свет, по радио заиграла старая песня “На берегу неба”, словно ди-джей безумно хотел придать этим посиделкам романтического флера.
– Скорее за твой язык, – сорвалось у меня все в том же духе – прошлого.
– Боишься, что захочешь поцеловать, а не получится?
– Боюсь, что ты больше не сможешь говорить, и мне придется ехать целых тридцать минут в полной тишине.
– А как же радио? – голос у Лины был тихим, он действовал на меня благоприятно, словно успокаивал и огораживал ото всех невзгод.
– Оно усыпляет, – постарался пошутить я, правда, вышло же не очень.
– Ты ведь понимаешь, что смена темы тебе не поможет? – Абрамова открыла шоколадный батончик и зачем-то протянула его мне.
– Я тебя не понимаю, – с губ слетел усталый вздох. – Зачем тебе моя история? Зачем продолжаешь за мной бегать, ну неужели совсем гордости нет?
Лина насупилась и убрала руку с батончиком. Она отвернулась к окну, какое-то время молча смотрела на темную тропинку, ведущую к заправке. А я тайком любовался ей, все такой же хрупкой, беззащитной, наивной, как маленький ребенок. В моей жизни были разные девушки, однако Яриком я был только для одной, другим не позволял так себя называть. Мне все казалось, Абрамова вкладывала в эти несколько букв какой-то особый смысл. Домашний. Родной. И если бы другой человек сократил мое имя, возможно, я бы навсегда потерял то чувство, что жило в моем сердце по сей день.
Спустя почти десять минут, Ангелина повернулась ко мне. Чай в ее стаканчик уже успел остыть, а в моем закончиться.