На полях Гражданской… - стр. 29

– А как же! Ведь скоро кому-то придется туго!

– Я вижу вы неисправимая оптимистка.

– А вы?

– В молодости тоже верил в чудеса…

Мне было трудно понять адъютанта Новикова: он что, за красных? Но в его преданности Вячеславу Митрофановичу я не сомневалась.

После прохода поездов мы пересекли одноколейную железную дорогу и снова окунулись в безбрежную степь.

Когда проехали верст пять, с бугра в низине открылось село. Я обомлела. Вниз на версту сползал наклон и затяжным подъемом на версту лез на холм. Он был забит конниками, обозами, табунами лошадей и стадами скота. Вся эта масса медленно двигалась. После дороги на Землянск, поезда с беженцами в Курбатово я ощутила всю глубину постигшего нас бедствия. Можно было подумать, что происходит переселение народов. И над всем этим кишащим потоком сгущалась темная туча, готовая вот-вот разразиться ливнем.

Мы примкнули к колонне. Оказалось, это кубанцы перегоняют свою добычу. Я увидела, как казаки гнали колонну пленных. Пленные шли по мокрой дороге полураздетые. Среди них я узнала Лебедева. Его лицо было разбито. Он качался.

Из обоза ему кричали:

– А, попался комендант Воронежа!

Видно было, что с ним поработали в контрразведке.

У меня сжалось сердце, и мне захотелось ему помочь. Я повернула коня к проезжавшему офицеру и сказала, что Лебедев бывший прапорщик. И что, возможно, по ошибке попал к большевикам.

Почему так сказала?

Почему обманула?

Во имя чего?

В молодости мы все способны на непредсказуемые поступки.

Я не знаю, отпустили Лебедева казаки, освободили его красные, он умер или бежал, но на всем протяжении пути до Новороссийска я его не видела.

– Барышня, вы слишком добры! Как бы вас это не погубило, – сказал Уманец, скрыв от офицера должность Лебедева у большевиков.

Скользкая дорога, спуски и подъемы, овраги и болота тормозили движение обозов и армии. Три недели корпус Шкуро и смоленцы отходили от Воронежа до Касторной. Три недели шли восемьдесят верст, сдерживая конницу Буденного. Мы с Уманцем искали Новикова во всех попадавшихся нам на пути населенных пунктах, воинских частях, но найти не могли. Его со Смоленским полком бросали с одного участка на другой, и угнаться за ним было невозможно.

Мы встретились на станции Касторной. Касторная – узел на пересечении железнодорожных путей четырех направлений. На запад Курск, на север Москва, на восток Воронеж, на юг Донбасс. Сюда отошли белые и приближались красные.

Новиков, увидев меня, облегченно вздохнул:

– Наконец-то…

Я почувствовала себя чуть ли не героиней. А как же иначе? Ведь я его все-таки нашла! Приехала!