На полях Гражданской… - стр. 28
Утро проснулось в молочном тумане. Вставать не хотелось. Но я заставила себя быстро одеться.
Около военкомата толпились люди.
– Набирают пополнение, – сказал мне Уманец.
Ко мне подбежала женщина:
– Ольга! Не узнаете? Я Мария Новоскольцева.
– Ах, да, Мария. Я вас узнала.
– Вы тоже бежите? Понятно… Ваш муж…
– Что вы хотите этим сказать?
– Моего мобилизуют…
– Куда?
– В Смоленский полк.
С ней поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж, где в просторной комнате с огромным шкафом и портретом последнего российского императора на стене, а картинами Керенского и какого-то матроса в углу, за узким столом военные окружили Всеволода Веселаго.
– Вот он забирает моего мужа! – Мария показала на Веселаго, перед которым стоял грузный офицер.
– Госпожа Алмазова! – вскочил Веселаго. – Да объясните этой даме, что если мы не заберем ее мужа, его заберут большевики. Лучше пусть идет к нам в Смоленский полк…
Я не стала вмешиваться в чужие дела:
– Где Новиков?
– Он с полком пошел на Латную – Нижнедевицк – Касторное. Это станции по дороге на Курск.
– А вы?
– Укомплектовываю взвод.
– А мне Уманец сказал, что Новиков здесь…
– Уманец, Уманец! Обстановка меняется каждый час. Полк перебросили. Буденновцы жмут…
Я услышала слово «буденновцы». Именно они ордой появились из степей и хлынули на Воронеж. Их сдерживал кубанский корпус Шкуро, а в пехотной группе отбивался 25-й Смоленский полк полковника Новикова. В полку насчитывалось четыреста добровольцев. Покидая город, смоленцы пели:
Теперь они уже изрядно удалились от Воронежа.
Я настояла, чтобы Уманец отвез меня к Новикову.
Мы поскакали в сторону железной дороги, надеясь там застать Смоленский полк. С серого неба сыпал холодный мелкий дождь. На полях каркали вороны. Телеграфные столбы безучастно уходили в тусклую даль. Как мы ни погоняли лошадей, они, мокрые и грязные, вскоре перешли на шаг.
Подъезжая к станции Курбатово – это между станциями Латная и Нижнедевицк, я обратила внимание на переполненный беженцами поезд. Вагоны ломились от людей. Из окон выглядывали пожилые мужчины и женщины, молодые дамы, девочки и мальчики, лица которых были полны надежды. Паровоз натужно пыхтел на путях, готовый вот-вот сорваться в бег. Но его не выпускали, пока грохоча и выкидывая черный дым, не пронесся встречный бронепоезд.
Увидев пушки на платформах, бронированную башню на заднем вагоне, командира поезда в английской шинели, почерневшей от машинного масла, я воскликнула:
– Раздадутся залпы орудий, и буденновцы разбегутся по кустам!
– Если бы, – услышала от Уманца.