На первом дыхании (сборник) - стр. 35
Испуг вскоре прошел. А страх остался. И я не мог понять, в чем дело, до тех самых минут, пока не настало утро и я не позвонил в больницу. Вот что меня грызло. Я спросил, будет ли операция, сегодня назначена операция. И мне без промедления сказали:
– Да.
– И не отменили ее? Не перенесли?
– Не отменили.
Меня трясло. Такого со мной просто никогда не бывало. Я, скажем, говорил по телефону, и у меня получалось примерно так:
– Зд-д-д-дравствуйте.
А звонил я по поводу работы – в то утро мне как раз повезло, я нашел работу. Внештатную и оплачиваемую. То, что нужно. А ведь я и звонить-то пошел в то утро лишь по выработавшейся привычке. Меня трясло, и я еле попадал монетками в щель.
– И п-п-приступить я, вид-д-димо, м-м-могу завтра? – выстукивал я зубами.
– Да. Пожалуйста.
Заика я или нет, их не волновало. Работа была связана с техническими текстами. Из иностранных журналов. Перевод. И не столько сам перевод, сколько его толкование применительно к конкретной теме. Это у них называлось «теоретической выжимкой». Меня это и вовсе устраивало, потому что я мог делать дело где угодно. Хоть в метро. Хоть на улице. Хоть в больничном коридоре. Раз в две недели относить переведенные тексты в НИИ. Раз в две недели получать за это деньги. Небольшие, но все же.
А убивало меня – совпадение. И надо ж так, что я нашел работу как раз сегодня, когда оперируют, в этот же день, в это же самое утро. Удача, но не за счет ли Гальки?.. Тут поневоле станешь мнительным.
– Мама, но ведь я звоню тебе каждую неделю – по-моему, это не так уж редко.
– Неужели нельзя выкроить двух-трех минут…
– Не получается.
Она вздохнула. Она, как всегда, хотела письма.
– Может быть, ты подружился с какой-нибудь девушкой?
– Если подружусь, я обязательно тебе напишу.
Она опять вздохнула:
– Ты, Олежек, у меня мальчик неглупый. Но старомодный мальчик…
– Какой уж есть, мама.
– Уж очень ты робок с девушками. И вообще с людьми – слишком уж ты робеешь. (Матушка верила в это свято и неколебимо.)
– Природу не переделаешь, мама. – Я вздохнул.
– Застенчивость сейчас не в моде, Олежек, – ты больше шути, больше смейся. Ладно?
– Постараюсь, мама.
– Девушки это любят.
И тут же она воскликнула. Радостно. Звонко:
– Иди… Это Олег… Это Олег звонит… Как удачно!
Я понял, что сейчас буду говорить с двоюродным братцем Василием. О смысле жизни. Потому что о чем же еще можно говорить с десятиклассником, который сотворил из тебя кумира. Сотворил на расстоянии. Питаясь рассказами моей матушки.
– Здравствуй, Олег, – сказал малюточка басом.
– Привет.
На большее его не хватило. Замолк. Онемел как рыба.