На перепутье: Воительница - стр. 56
— Не забудь предупредить меня, если решишь остаться там на ночь.
— Я не собираюсь…
Не договариваю — на том конце быстро вешают трубку. Подавив недовольство, строчу сообщение Доку и сажусь на скамейку.
Этот медицинский центр не так уж и плох: новая мебель, широкий светлый холл с чистыми стенами, комфортные палаты. По крайней мере, пожаловаться на ту платную палату, в которой лежит Наари, я не могу. Но, даже несмотря на современный дизайн и комфорт, это место остается больницей, и каждый раз, оказываясь в подобных местах, я чувствую, как все внутренности в узелок скручиваются. Уж слишком часто мне приходилось бывать в госпиталях.
В памяти все еще хранятся моменты жуткой перестрелки, тот день, когда практически всю нашу команду агентов расстреляли участники организованной преступной группы. Преступники тогда скрылись, операция была провалена, а госпиталь базы был переполнен нашими людьми. Помнится, когда я вернулся на базу, первым делом позвонил Валери и сказал, что бесконечно рад, что она оставила службу до начала этой кровавой операции…
— Хэй, — сквозь мысли прорывается голос Дока, и я, наконец, прихожу в себя. — Вечно ты так, — усмехается он и садится рядом. — К вечеру начинаешь перерабатывать информацию, а порой так увлекаешься, что тебя практически невозможно разбудить.
— Кто бы говорил, — ухмыляюсь, но, заметив усталую улыбку на тусклом лице Дока, сразу прогоняю легкость и невольно становлюсь серьезным. — Как Линда?
Из широкой груди Дока вырывается тяжелый вздох, он отводит взгляд, крепче сжимая в руках папку с документами.
— Улучшений почти нет. Врачи говорят, что это острое отравление, но когда Линде было полегче, я спрашивал… Сказала, что за весь день успела съесть только салат, который собрала утром перед работой. Черт его знает, где она эту заразу подцепила.
Он протирает ладонью лицо, будто в отчаянной попытке смахнуть усталость и напряжение. Не часто приходится видеть его таким разбитым. Обычно Уильям сдержан и не показывает своих эмоций и чувств, а особенно слабости. Но когда дело касается его жены — все его переживания оказываются раскрытыми, точно книги. Пожалуй, Линда первая, кто смогла смягчить его жесткую натуру и дать миру возможность намного чаще видеть его улыбку.
— Она сильная женщина, — говорю тихо, ободряюще сжав плечо друга. — Она ни за что не сдастся.
Уильям кивает, но в ответ ничего не говорит. Какое-то время мы сидим молча. Мимо проходят пациенты, возвращаются в палаты, родные провожают их, а медсестры спешно бегают по коридорам, залетая то в одну палату, то в другую.