На перепутье: Воительница - стр. 48
— Дядя!
Испуганный крик Мэй врезается в меня, как пуля. Сердце замирает и все мышцы твердеют, когда я нахожу взглядом маленькую фигурку в белоснежной курточке, окруженную лошадьми в загоне. От ее крика некоторые из животных встают на дыбы, топот и возмущенное ржание разносится по всей округе.
Не успеваю подумать — несусь к загону, но меня грубо и резко отталкивают, не дав перепрыгнуть через забор.
— Наари!
С ума сойти! Ну что за женщина?!
Хочу вновь броситься к Мэй, но понимаю, что не могу сдвинуться с места. Все тело будто онемело — ноги и руки не слушаются. И все что мне остается, это следить за сумасбродной женщиной, которая... укрывает собой Мэй?
Наари прижимает малышку к себе и, как только рядом оказывается лошадь, взмахивает рукой. Не знаю, чего именно она хотела добиться этим действием, но из ее ладони вырываются яркие, ослепляющие лучи, и животное резко уходит вбок. Лучи быстро рассеиваются, но я успеваю заметить вздутые и налитые ярко-оранжевым светом вены на кисти ее руки.
Мои глаза верны мне и я вовсе не брежу. Так и хочется обвинить во всем разыгравшееся воображение, принять случившееся за иллюзию, но… Не слишком ли много странного произошло за последнее время?
Некая тяжесть ложится на плечи, начинает давить с такой силой, будто желает придавить к земле, хотя я и без того до сих пор не могу пошевелиться. Попытки мыслить логически разбиваются как букашка об лобовое стекло машины, найти объяснение тому, что я увидел, никак не получается. Да и как тут отыскать логику среди горы загадок, если амазонка сейчас никоим образом не выдает свои странности?..
— Мэй! — пронизанный тревогой голос Валери пробуждает меня, и я рвано выдыхаю, понимая, что наконец-то могу пошевелиться.
Держа на руках ребенка, Наари закрывает калитку и подходит ближе, а сестра, оказавшись рядом, сразу забирает мелкую, опускает на ножки и прижимает к себе.
— Ты не ушиблась? Где-нибудь болит?
Та судорожно качает головой, кажется, еще не отойдя от шока, и хнычет, хватаясь за ворот пальто Валери. Люди проходят мимо, с интересом поглядывая на нас.
— Ну куда же ты полезла? — несмотря на сильный испуг, в голосе сестры все же прорезаются нотки недовольства. Но она, как и я, не умеет долго злиться, особенно на Мэй. Глубоко вздыхает и целует мелкую в лоб. — Не плачь, котенок. Все хорошо.
Мы стоим в тишине, пока Валери не выпрямляется и не ударяет меня кулаком по плечу — несильно, но ощутимо.
— А ты куда глядел?! — раздраженно бросает она, сверля меня таким тяжелым взглядом отца, что я даже не могу подобрать слов для ответа.