На одной волне - стр. 4
Я всерьез тогда разговор это странный не принял, озадачился только сильно; весь вечер из угла в угол по каморке своей тынялся, сообразить силился, что за ком с горы на меня свалился. Решил: пойду, но ни в какие дела лиходейские, что б ни сулили, влезать не стану – а другая идея путная о чуднóм приглашении на ум не лезла; на том и заснул.
Назавтра, до семи незадолго, поболтался я чуток в окрестностях Мокрого переулка, куда адрес привел, местность тамошнюю порассматривал, по окнам позаглядывал, так ничего нового не наглядел-не надумал – с тем дверь нужную и толкнул. Вышел ко мне знакомец вчерашний – короткий, сбитый, в домашнем платье и носках-самовязах, молчком руку до хруста сжал, завел в гостиную, за стол усадил, крикнул: «Марта, принеси чаю», – и снова глазища желтые выпялил. Так и сидели, пока девушка в темном платье – некрасивая, плотная, с большими руками, которые, если не заняты были, все как-нибудь спрятать пыталась – не внесла на подносе чай и варенье. Чай втроем уже пили: Марта – глаза потупя, знакомец – на меня в упор глядючи, я – на обоих попеременно зыркая. И молчком все, со стороны поглядеть – странная мы были компания.
Попили, Марта сейчас встала, все со стола собрала и вышла. Снова остались вдвоем – друг дружку разглядывать, но на этот раз недолго гляделки те продолжались, потому хозяин наконец-таки заговорил:
– Я про тебя кое-кого порасспрашивал, ни с того, ни с сего приглашать не стал бы, знаю, с кем говорю. Ты дочь мою, Марту, видел. Если жениться на ней согласен, дальше разговаривать станем, нет – твое право, иди с богом.
Замолчал, уставился, не мигая – это у него вообще такая манера была – желваки на щеках играют, короткая губа еще больше вздернулась-укоротилась.
Только напрасно он так взбудоражился, думать тут не над чем было, сразу же и сказал, что согласен.
– Марта, – крикнул он тогда снова.
А когда Марта вошла – пунцовая вся, руки под передником друг дружку безостановочно трут, глазами в пол уставилась – того и гляди в обмороке окажется – продолжил:
– Ну, вот тебе и жених, а мне помощник. Садись с нами, дальше вместе толковать станем.
Толкование вышло недолгим. У тестя моего будущего все заранее по полочкам разложено было, он мне за полчаса с полочек все и поснимал, в подробности не вдаваясь. Сказал, что на учение время потребуется и будет нелегким, потом он от дел отойдет, мне все передоверит. Сказал, что детей, кроме Марты, у него нет – жена давно померла, а ремесло по мужской только линии передается; сказал, чтоб не дергался, потому никакого подвоха нет ни в чем и Марта хорошей женой мне будет, надежной, а ей давно уж замуж пора, и почему замуж ее не берут – тоже выложил. Сказал напоследок, что хочет быть за Марту спокоен, и, если что, посулил в рог бараний согнуть. На том обещании ласковом мы и расстались; только напрасно он пугать меня вздумал, я врагом себе не был, потому во мне опасения никакого от страшилки той не произошло.