На обочине - стр. 42

– А почему бы нам и не пить? – протянул в раздумье Еремей, обращаясь к Ефиму. – Хоть маленько радости в душе набирается. Вот потому, брат, я и пью, чтобы в жизни интересу больше было.

Половой услужливо налил вновь прибывшему рюмку водки и поставил на стол початую бутылку. Ефим трясущейся рукой достал из-за пазухи замусоленную холщовую тряпицу, заскорузлыми пальцами развернул ее и разложил на столе. На холсте обнаружилась краюха ржаного хлеба да зеленый лук.

– Эх, – заворчал хозяин, внимательно наблюдавший за ним, – что ж вы с собой все тащите, разве я тебе закуски не подал бы?

– Да уж подал бы, только три шкуры за нее сдерешь.

– Вот народец, даже чай пить не будете, все вам дорого.

Ефим молча помотал головой, отказываясь от чая.

Противно заскрипела дверь, и на пороге появился Степан Гнатюк, долговязый крестьянин с красным от солнца лицом. Его маленькие зеленые глаза засветились радостью: он увидел сразу двух своих друзей. Степан машинально поправил кудрявые волосы и растерянно оглядел комнату.

– Чего это народишку сегодня мало? – удивленно спросил он, присаживаясь к столу.

– Так все в поле, на покосе. А мы вот здесь упиваемся в радость, – недовольно пробормотал Еремей и первым поднял рюмку. Лихо запрокинув голову, он выпил все до дна. Поставил рюмку на стол и довольно крякнул: – Ух! Крепка же у тебя водка, Давид Карлович.

– Хороша, матушка! – хитро заулыбался хозяин.

Ефим тоже осушил рюмку и, сморщившись, шумно выдохнул:

– Табаку насыпали, не иначе. Дураком станешь от нее, пропади она пропадом.

Занюхал горбушкой, потом зажевал зеленым луком. По телу пошло тепло, и захотелось жить.

Не успели закусить, как к ним подсел казак Семен Грибов и хрипло проговорил:

– Налейте Христа ради.

Ефим вздрогнул:

– Ты чего? Самим мало.

– Я же не с пустыми руками – топор купите, недорого продам.

Степан ухмыльнулся:

– Что, друже, пропился весь?

Семен утвердительно закивал.

Давно не стиранная рубашка сидела на нем колом и была разорвана на локте: некогда ему было переодеваться, уж больно торопился в шинок. За опояской висел плотницкий топор.

– Сам-то чем работать будешь? – недовольно спросил Ефим и налил ему из своей бутылки.

Выпили. Потом по второй, третьей…

Опять хлопнула дверь. Пришли новые гости, принесли с собой новые разговоры. За соседний стол присел заезжий мужик с седыми, гладко причесанными волосами, в опрятном мундире и сапогах. Ефим, глядя на него осоловевшими глазами, удивленно спросил:

– Ты, господин хороший, тоже пить будешь?

– Да! И как, посудите сами, не выпить служивому человеку?! Отца третий день как схоронил, – тихим усталым голосом объяснил незнакомец. На его худом лице с темными глазами виднелись следы от оспы.