На нее запрет. Дочка Шаха - стр. 19
Оборачиваюсь, чтобы посмотреть, где Бессонов. Он так и не подошел ко мне, хотя Ванька укатил уже минуты три назад. Видимо, верно прочитал мой посыл. Звонить мне придется родителям самой, Бессонов этого делать не станет. Устав играть в молчаливый игнор, он уходит к своей машине. Для себя решаю: как только он уедет, я позвоню… папе.
Хочется, конечно, проявив слабость духа, набрать маме, а не отцу. Она сможет успокоить папу… но нужно самой отвечать за свои поступки. Тяжело вздыхая, пробую отлепить джинсовую ткань от колена, прилипла из-за крови, теперь подсыхает и доставляет дискомфорт.
Закусив губу, чтобы не застонать, ощупываю ногу. Очень надеюсь, что она не сломана, нет трещин. Бессонов не уезжает. Вскидываю голову, когда гаснут фары. Мы остаемся в полной темноте, лишь редкие звезды выглядывают из-за темных облаков. Завтра, видимо, будет дождь…
Ночь и тишина. Что-то ощутимо меняется в воздухе. Он словно становится тяжелым, его трудно пропихнуть в легкие. Мы с Бессоновым словно одни во вселенной. Лишь шум ветра, играющего в траве, и пение сверчков разбавляют тишину. Мое сердце неровно бьется в груди. Я точно знаю, что Лев где-то рядом, стоит за спиной…
— Я боюсь тебя, — шепчу в темноту. Прошлое, где он был моим старшим заботливым другом, давно размыто. Теперь это совсем другой, незнакомый мне мужчина. Не вижу Бессонова, но каждой клеточкой ощущаю его присутствие.
— Я тебя не обижу, — звучит холодный равнодушный голос.
Пусть его слова и кажутся клятвой, меня это не успокаивает. Он опасен и жесток, я всегда это чувствовала. Лев уничтожит любого, кто встанет у него на пути. Тогда почему к страху примешивается волнение, когда раздаются его тихие приближающиеся шаги? Подтягиваю под себя ноги, будто эта поза способна защитить меня от него. Бессонов присаживается возле меня на корточки – так близко, что я ощущаю его дыхание на своем лице, когда он произносит:
— Ты моя, просто еще не поняла этого…
10. Глава 9
Камилла
«Ты моя, просто еще не поняла этого…» — перебираю слова в голове, никак не могу понять, что имел в виду Лева. Он тем временем, не думая, подхватывает меня на руки и несет к машине. Эти несколько шагов отзываются учащенным сердцебиением.
«Ты моя – кто?» — раньше была подругой, потом он перестал меня замечать, а теперь… чего я не могу понять?
— Я не твоя… — упрямо глядя ему в глаза, как только он опускает меня на заднее сиденье своей машины. О чем бы он там ни говорил. Не удивляюсь, что он мне не ответил, хотя это сильно раздражает. — Я папина и мамина!
Бессонов пропускает мои слова мимо ушей, проталкивает меня глубже в салон и устраивает ноги на бежевом кожаном сиденье, не обращая внимания, что мои грязные ноги пачкают обивку.