На кухне мисс Элизы - стр. 22
Я замираю, прислушиваюсь. И слышу сквозь завывание ветра, как кто-то зовет меня по имени, тихо и жалобно. Я бросаюсь на задний двор и нахожу там маму, привязанную к дереву.
– Энн, Энн, – стонет она, прижав руки к ушам.
Я бегу к ней и начинаю сражаться с узлом – папа завязал его на совесть. Мама в ярости набрасывается на меня, выпучив глаза, как лягушка.
– Ты не моя Энн, – злобно кричит она, – уходи, негодяйка!
С ее шершавого языка сыплется поток площадной брани, извинительной разве что в устах пьяного матроса. Под дождем проклятий я тихонько повторяю, чтобы успокоиться: «Семья Актон, приличная и респектабельная».
Когда мне наконец удается развязать узел, толстые злые капли дождя вовсю лупят нас по головам.
– Пойдем в дом, – ласково умоляю я, но мамой овладело бешенство.
– Не-ет! – визжит она. – Я должна дождаться свою Энн!
И вцепляется мне в лицо необрезанными ногтями, острыми и зазубренными.
– Я и есть твоя Энн, – доказываю я.
– Лгунья! Она плюет мне в лицо, я отскакиваю, и она произносит слова, от которых у меня холодеет сердце.
– Энн умерла. Умерла, умерла!
И тогда я понимаю, что мистер Торп прав: я должна выбраться из этого ада, пока сама не потеряла рассудок. Я хватаю маму на руки и тащу в дом, насквозь промокшую. Слава богу, она такая же худая, как и я.
Потом возвращается из пивной папа. Его глаза с желтоватыми белками слегка затуманены, но запах пива едва слышен.
– Послушай, Энн, – довольно внятно произносит он. – Я так больше не могу. Мистер Торп, благослови его господь, сказал, что если я брошу пить, он будет платить мне немного денег, чтобы я чистил могилы от зарослей и сорняков.
– А кто будет смотреть за мамой, пока ты работаешь? – ровным и спокойным голосом спрашиваю я.
– В том-то и беда.
Папа смахивает тыльной стороной ладони блестящие слезинки, выступившие на глазах.
– Она уж вовсе не в себе.
Он быстро-быстро моргает.
– Нас не узнаёт. Она совсем… превратилась в животное.
Мне хочется возразить, что он заблуждается, но в горле встает ком величиной с айву.
– Викарий говорит, что безумие не лечится. И еще он сказал, Энн, что у тебя есть мозги, что ты сметливая. Он может найти тебе работу. Не в пивной или на ферме, а в доме у приличных леди. Благородного происхождения.
Я оглядываюсь по сторонам, мне на глаза попадается дверь со следами грязных пальцев вокруг засова, которые нужно смыть, пока не засохли. Я не смогла рассказать папе о разговоре с викарием. Мне казалось, что если я повторю его слова о месте в приличном доме, все мои надежды развеются, как дым.
– Да, я собиралась сказать тебе сама, только…