На круги своя… - стр. 35
– Держи, – хозяин вяло протянул пистолет. – И проваливай!
Кнут не стал спорить, не стал и обижаться. Успокаивающе качнув головой замершему на дорожке Анжело, глазами указал в сторону покачивающегося в шезлонге хозяина. Анжело понимающе кивнул, снова скрылся за деревьями.
Сам же Кнут, отойдя на приличную дистанцию, снова достал сотовый телефон. Стараясь говорить тихо, поинтересовался:
– Что там у тебя, Дюша?
Помощник откликнулся мгновенно:
– Пока без изменений. Но ребяток уже обзвонил, – в течение часа все подъедут. Оцепим район, обговорим деталюшки…
– Все ясно, значит, пока не пришел… – Кнут подумал. – Ладно, а что с твоим Ящиным?
– С Ящиным? Да ничего. Я с ним лично базарил. Орешек твердый, но колонулся на бабе. Я ведь их вместе в кандей засадил.
– Зачем?
– Майский посоветовал. Он ведь тоже там был…
– Понятно. Ну, и что Ящин?
– Ничего. Сначала юлил, а потом рассказал все подробненько…
– Я спрашиваю, где он сейчас?
– Так это… Все там же. Вы же ничего не говорили. Я думал, пригодятся еще.
– На кой они нам?
– Тогда что же?.. – по голосу было ясно, что Дюша растерялся. – В расход, что ли пускать?
– Кретин! Постращай немного и выпни на все четыре. А сторожей к делу пристраивай. – Кнут выругался. – Еще на нехватку людей жалуешься!
– Да я вроде ничего такого…
– Все, разговор окончен! И попробуй только упусти мне сегодня Малышева, сам в кандей загремишь!
Не слушая больше лепет Дюши, он выключил мобильник, невидящим взором уставился в пространство. Кровь клокотала в висках, хотелось стиснуть чье-нибудь горло. Стиснуть по-настоящему – до хруста хрящей и шейных позвонков. На сердце было холодно и мерзко. Может, потому, что в оптимизм Дюши Кнут совершенно не верил. Чутье повидавшего виды хищника подсказывало, что халявы больше не будет и нынешний их противник уже далеко. Настолько далеко, что даже длинным рукам Бессонова будет до него не дотянуться.
Глава 7
Чем-то это ранение напоминало то первое, когда еще необстрелянным воинством они перли по каменистому склону, а дувалы огрызались пулеметным огнем, из утлых домишек разом превратившись в долговременные огневые точки. Район Южного Саланга, в первые годы войны, считавшийся мирным, претерпел жутковатую трансформацию. Вместо допотопных кремневок здесь появились китайские «калаши» и американские винтовки, а на пулеметные очереди десанта душманы запросто могли ответить залпом из нескольких РПГ, а то и шквальным огнем трофейных ДШК. Увы, разведка работала не лучшим образом, число окопавшихся душманов оказалось раз в «цать» больше, и подошедшая часть афганского царандоя попросту залегла под пулевым ливнем, сросшись с землей и напрочь отказываясь вставать. Свои же два горнострелковых взвода угодили в патовую ситуацию, когда без артиллерии и помощи с воздуха можно было из роли атакующих вот-вот угодить в роль атакуемых. Впрочем, никто не собирался их атаковать, – из дальнобойных винтовок с оптикой душманы методично и точно выщелкивали неприкрытые солдатские тела, превращая одни из них в трупы, другие – в катающихся по камням калек. Конечно, можно было подождать, когда прилетит, наконец, стайка «грачей», забросав мятежный кишлак бомбами и «эрэсами», но к тому времени могло случиться и так, что спасать будет уже некого. Короче говоря, солдатиков надо было срочно поддержать, и в ход кинули то, что оказалось в тот момент под рукой. А «под рукой» оказались они – отряд свежеиспеченных диверсантов, подготавливаемых совсем для иных целей и иных боев. Тем не менее, человек предполагает, а война располагает, и, не тратя времени на препирательства, их спешно сбросили с двух вертушек все на тот же склон – фактически под огонь противника.