На Кавказе меня встречал Лермонтов - стр. 26
«Причинами смерти Лермонтова, по нашему мнению[6], являются повреждение легких и профузное кровотечение.
Огнестрельное повреждение легких и плевры привело к гемопневмотораксу, острой дыхательной и сердечной недостаточности.
Травма крупных сосудов легких вызвала интенсивное кровотечение с очень большой кровопотерей.
Помимо уже приведенных признаков кровотечения, следует назвать резкую бледность кожных покровов и слизистых у трупа. «Дуэльные» рубашка и сюртук настолько пропитались кровью, что сохранить их для истории не представлялось возможным, и они были сожжены.
Кровотечение было не только наружное из ран, но и внутреннее. В плевральных полостях скопилось так много крови, что она продолжала интенсивно и длительно изливаться из тела поэта даже после наступления его смерти».
Боевой офицер А. Чарыков, пришедший глубокой ночью 16 июля на квартиру убитого, невольно поразился обилию изливающейся крови: «…увидел труп поэта, покрытый простыней, на столе; под ним медный таз; на дне его алела кровь, которая несколько часов еще сочилась из груди его».
Дамы, приходившие в большом числе к умершему, «мочили платки свои в крови убитого, сочившейся из неперевязанной раны».
Поэтому мы и предполагаем, что шансы тяжелораненого Лермонтова на выздоровление были минимальными, составляя, вероятно, не более 10 % (такой процент раненых выживал в то время при подобных травмах).
Однако долг врача – до конца бороться за жизнь больного, продлевая ее драгоценные дни, часы и даже минуты. Только тогда с чистой совестью он может смотреть в глаза родственникам больного, его друзьям и нам, потомкам».
«Дело здесь не только в этих противоречиях и недоработках. Все четыре свидетеля трагедии – М. П. Глебов, А. И. Васильчиков, А. А. Столыпин (Монго) и С. С. Трубецкой – очень кратко и сбивчиво сообщали о ходе дуэли. Или хранили молчание. Например, ими даже не указано – произвел ли свой выстрел (в воздух) Лермонтов, кто у кого был секундантом: в одном случае Глебов называл себя секундантом Лермонтова, в другом – Мартынова.
«Оба секунданта дали 17 июля свои показания, в соответствии со своим письмом к Мартынову. Но с пера Васильчикова срывается предательская фраза: «Дойдя до барьера, майор Мартынов выстрелил. Поручик Лермонтов упал уже без чувств и не успел дать своего выстрела, из его заряженного пистолета выстрелил я гораздо позже на воздух».
Последняя фраза в подлинном деле подчеркнута кем-то карандашом. И справедливо: верно или неверно показание Васильчикова, но оно свидетельствует, что пистолет Лермонтова после поединка оказался разряженным.