На грани фола - стр. 44
— Он что, тебе нравится? — мой спятивший друг щурит глаза, чтобы затем широко распахнуть их. — Тори, нет. Я знаю этот твой взгляд. Громов уж точно не лучший объект для симпатии, и все это ничем хорошим не закончится, если ты прямо сейчас…
— Веня, я скроюсь на пару минут, — заметив надвигающийся шторм в лице самого Зевса, я прерываю тираду друга и толкаю к нему по столу стакан колы с трубочкой.
Не то чтобы я всерьез рассчитывала спрятаться от Арсения, не выходя за периметр клуба, но находит он меня явно быстрее, чем я предполагала. Быстрее, чем я оказываюсь к этому готова. Если к этому вообще можно подготовиться. Здесь гуляет несколько сотен людей, как он так быстро меня вычислил? Мерзкий бабник. Терся бы и дальше со Смирновой, а меня оставил в покое!
— Ладно, — доносится в ответ неразборчивое мычание. — Только не задерживайся. Знаешь же, что мне такие тусовки не по душе, — летит уже в спину, потому как я со старта топлю на всех скоростях.
Быстро нырнув в толпу на танцполе, я пробираюсь к уборным, но прямо перед ними резко беру вправо в надежде запутать преследующего меня Громова. А после, затаившись в укромной нише у выхода, я перевожу дыхание и даже радуюсь тому, как быстро среагировала на опасность. Уже разворачиваюсь, чтобы проверить, чист ли путь, но в результате врезаюсь в двухметровую преграду, приятно пахнущую парфюмом.
Очень знакомым парфюмом.
— Ты. — Это простая констатация факта без эмоций. Я не боюсь, не испугана. Будто только и ждала, что меня поймают.
Боже, а что если Веня прав? Что если я сама не поняла, как попала в эту ловушку?
— У нас в программе вечера кросс по пересеченной местности, Булочка? — насмешливо тянет Арсений, едва не задевая своим длинным носом мой.
— Удивлена, что ты заметил, — от необъяснимого волнения мой голос звучит непривычно низко и сипло. Приходится прокашляться несколько раз, но, кажется, я делаю только хуже.
— И что это должно значить? — уточняет он, делая шаг навстречу.
— Ты вроде был занят своей подружкой, — бросаю я, не подумав, как это может прозвучать со стороны, и отступаю назад.
Довольно усмехнувшись, Громов приближается снова. Так мы и танцуем, глядя друг другу в глаза до тех пор, пока моя спина не упирается в прохладную стену. Это все — дальше некуда.
— Ревнуешь? — спрашивает он с самодовольной ухмылкой, которая придает ему особый шарм.
Мне нужно прекратить смотреть ему в глаза и думать об очаровательно острых, черт бы их побрал, скулах! Ну а что? Я всегда мечтала о таких, но с пухлыми щеками это осталось чем-то недостижимым. Люди с красивыми скулами — дьяволы во плоти.