На грани фола - стр. 37
— Да, он в порядке, — очень сдержанно отвечает его мама, а я громко выдыхаю, не следя за собой. И только страх отходит на второй план, как меня затапливает чувство вины.
— Я понятия не имела, простите меня, я… — выдаю на одном дыхании и сглатываю горечь во рту. — Мне ужасно стыдно, я не хотела…
— Я думаю, тебе следует сказать все это Арсению, а не мне. Он спрашивал о тебе.
— С-спрашивал?
Его мама смотрит на меня внимательно, изучающе, прямо в глаза. Уверена, у нее много вопросов. Хотя бы что ее сын делал с девчонкой, которая похожа на бродяжку в старом свитере, и почему та решила его убить. Но ее манеры явно не позволяют спросить об этом в лоб.
— Да. Утром его переведут в стационар. Сможешь навестить его. — Я киваю, пытаясь уложить в голове все, а Громова, прежде чем оставить меня, добавляет с циничной улыбкой: — Только, пожалуйста, обойдемся без меда. Арсений любит зеленые яблоки, их можно принести.
Уверена, мои щеки вспыхивают, и я даже не пытаюсь это скрыть. Я готова извиниться перед этой женщиной еще сотню раз. У меня ведь и мысли не было… Чертов Громов! Зачем он вообще потащил меня с собой? И кто в здравом уме хранит дома продукт, который может убить? А вдруг они подумают, что я специально?..
— Руслан выяснил, как мед появился в доме, — говорит мама Громова, будто отвечает на невысказанный мной вопрос. — Он был в подарочной продуктовой корзине, которую принес кто-то из ребят. Оттуда достали алкоголь и фрукты на стол, а мед и сладости остались.
— Ох…
— Арсений предпочитает не распространяться об этом, — она особенно подчеркивает последнее слово.
— Конечно, — шепчу я, испытывая нечто вроде облегчения от того, что с меня подозрения в предумышленном убийстве сняты.
Но тугой ком, в который сжались мои внутренности, все равно не расслабляется. Внутренний голос нашептывает мне, чтобы я была спокойнее. Везде можно извлечь выгоду. Чем, мол, аллергия на мед не то самое слабое место, которое я искала, чтобы избавиться от Громова? Этим фактом ведь можно воспользоваться, чтобы надавить на него, шантажировать. Тем более, Арсений не жаждет, чтобы об этом узнали все, но… Вечное дурацкое но, на которое давит моя совесть! С ней попросту невозможно планировать никакую месть! И все же только подумаю, как плохо все могло закончиться… От этой мысли меня даже тошнит.
К черту Громова.
К черту месть и шантаж.
К черту его слабости.
Вполне возможно, что после горчично-медового покушения на него Арсению и так надоест возиться со мной. По крайней мере, я очень надеюсь на это. Спустившись по лестнице на первый этаж, я уже собираюсь убраться подальше, когда вдруг четко осознаю, что стою посреди больничного коридора в домашней одежде без карты и наличных денег, а на телефоне сдохла батарея.