На грани фола - стр. 20
Я бодро вышагиваю по тротуару, глазея по сторонам, и улыбаюсь сама себе. Классный все-таки город я выбрала для учебы. Не столица, но все, что мне нужно, есть: и универ в топе страны, и арт-тусовка приличная, и центр города, как с картинки. Надо будет на днях вытащить Веню на такую вот прогулку, а то он после фиаско с бандой Громова совсем в учебниках закопался. Понимаю, что ему передо мной стыдно, но меня уже немного отпустило — что сделано, то сделано. Я сама вызвалась вместо него добровольцем, чтобы стать частью Голодных игр. И теперь вариантов у меня всего два: или потерпеть, пока Громову надоест, или вынудить его отказаться от дурацкой затеи. Как сделать последнее, я пока не знаю, но копать в этом направлении не перестаю. Может, и найдется у него какое-нибудь грязное бельишко, которым его можно будет шантажировать. Точнее, я уверена, что его полно, надо просто понять, где искать.
Стоит мне вспомнить про Громова, как вдруг я замечаю его кричаще-красную спортивную тачку на парковочном месте у общаги с дурацким значком коня на капоте. Сердце пропускает удар, а уши начинают гореть, словно кто-то ругает меня трехэтажным матом. Ну вот и что он забыл тут в такое время? И сама же с раздражением отвечаю на свой вопрос: видимо, сегодня благотворительный день, и какая-то малышка из общежития, на которую указал его прибор, вытянула счастливый билет.
Накинув на голову капюшон в целях, так сказать, маскировки, я теснее прижимаю сумку к боку и ускоряю шаг. Видеть его не хочу, попадаться на глаза тем более — хватило на сегодня злоключений. Прохожу турникет в холле и надеюсь быстрее проскочить к себе, но у самой лестницы путь мне преграждает шкаф с коротким ежиком.
— О! Мисс Огненная задница явилась, — гогочет Быков, хищно щуря рыбьи глазки.
— Дай пройти, — отвечаю сухо я.
Надо поскорее смыться отсюда, чтобы, не дай бог, Громов не объявился.
— А ты в край охренела, я смотрю, — скалит зубы качок. — Гром с тобой не жестит почему-то, а надо бы. Напомню ему.
И все-таки какое у него тупое лицо. Как ему живется-то с ним?
— А ты у нас что, собачонка, которая лает по команде Громова? — Я вижу, как его глаза наливаются кровью, но уже не могу заставить себя замолчать. — Или ты просто так, по своему желанию лижешь ему зад?
Едва эти слова слетают с моих губ, я почти сразу жалею о них, потому что плоское лицо Быкова покрывается красными пятнами, и он хватает меня за локоть с такой силой, что от боли темнеет в глазах.
— Я тебя убью! — свистящий рык я слышу, будто через слой плотной ваты. Мне больно так, что я мигом забываю про все остальное. Даже кричать не могу — только судорожно хватаю воздух и ощущаю, как по щекам текут слезы.