На Фонтанке ожидается солнечный ветер - стр. 48
Формально ее смена закончилась, и она могла идти. Могла… Минута на принятие решения. Зачастую самые важные решения в нашей жизни принимаются именно так — на семь вдохов.
Узнав, что она хочет остаться и ассистировать на операции, доктор кивнул.
Они сделали все, что могли. Но иногда этого бывает недостаточно, вот разве что случится чудо. Но в этот раз на него, похоже, никто не надеялся.
— Если доживет до утра — будет жить, — вздохнул доктор, когда ребенка увезли в палату реанимации.
Но все понимали, что с такой черепно-мозговой травмой и с такими внутренними повреждениями, шансов у мальчика немного.
— Бедные родители, — никому, как бы в пустоту, сказала Лина.
— Да говорят, у него никого нет. Пацан сам по себе, — откликнулась ее коллега-медсестра.
— Как это? Разве может так быть, что шестилетний ребенок — сам по себе? — удивилась Лина.
— Полицейские сказали, что его мать умерла два года назад и что ребенок сейчас живет с отцом, — пояснила медсестра. — Папаша там — конченый алкаш. Его хотели лишить родительских прав, да не успели. Пацан рос, как трава под забором. Он и на велосипеде мчался как бешеный, говорят, неожиданно выскочил из-за угла на дорогу, так что водитель, может, и не виноват был. Ну, полиция разберется.
«Разберется, — про себя повторила Лина, — знаем, как они разбираются». Она вздохнула — обычно она старалась не погружаться в истории пациентов, не вовлекаться эмоционально в их несчастья, жизненные обстоятельства. Не из-за черствости и равнодушия, скорее, потому что у нее не было ни сил, ни времени отвлекаться на что-то другое, кроме своей единственной цели. Но тут был другой, особенный случай.
Ей давно пора было идти. На город опускался вечер, кофейня скоро закрывалась, и рок вел героя греческой трагедии к закономерному трагическому финалу.
«Ты ничем не поможешь этому мальчику, — повторила себе Лина, — скорее всего, он умрет сегодня ночью, и с этим ничего не поделаешь». Но сама мысль о том, что этот ребенок, если ему действительно суждено умереть этой ночью, будет умирать вот так — в полном одиночестве, никому не нужный, также как при жизни он был никому не нужен, казалась ей невыносимой. В какой-то миг чаша весов сомнений покачнулась (возможно, ее перевесила легчайшая пушинка). Как бы там ни было, Лина пошла к палате, где лежал мальчик.
Она сидела у его кровати и держала ребенка за руку. Ей казалось, что пока она рядом — он не умрет. Она словно переливала в него свои жизненные силы.
Белая ночь протянулась над городом. Лина не знала, сколько часов она так сидит. Она ничего не знала об этом мальчике, кроме того, что его зовут Лёня и что ему шесть лет.