На далеких окраинах. Погоня за наживой - стр. 7
– Ну, само собою разумеется…
– Да, – Перлович вздохнул, – с помощью Божьею, имея в принципе честность и уверенность, – он вздохнул еще продолжительней, – можно легко соединить общую пользу… Не прикажете ли еще чашку, полковник, с гранатным соком и вином… Эй, Шарип!..
– Благодарю вас. Ай-ай-ай! – сказал полковник, посмотрев на свои массивные золотые часы. – Скоро три, а в пять я должен обедать у губернатора.
– Не смею задерживать. Благодарю вас, полковник, за ваше любезное посещение… Шарип! Лошадь полковнику.
Они пошли вдоль сада к выходной калитке.
– А ведь я к вам, собственно, за делом, – начал полковник, едва они сделали несколько шагов. – Мне очень нужно, конечно, на самый короткий срок…
Полковник с ожесточением терзал кисть темляка на эфесе сабли…
Перлович со вниманием подвязывал виноградную лозу, свесившуюся почти до самой земли.
– Тысячу? – спросил он, и скорее не спросил, а прямо определил сумму, словно ему заранее известны были требования гостя.
– Да, почти около того, но для округлости…
– На тех же условиях, как и в тот раз?
– Послушайте, Перлович, ведь это почти что двадцать процентов в месяц…
– Ну, вот, так оно и вышло, – начал Перлович. – Экая досада!.. Посмотрите, вот эта превосходная лоза положительно погибла, даже зелень начинает блекнуть… Экая досада! Такой редкий сорт.
– Ну-с… так как же?.. – перебил полковник.
– Вы не можете себе представить, как мне досадно, что в настоящую минуту я решительно не могу быть вам полезным, ведь надо же было только вчера…
– Я сегодня вечером буду у Хмурова>6. Я согласен. Привозите документ и деньги… Пожалуйста, не опоздайте.
– Не беспокойтесь, полковник, вы знаете мою аккуратность – ровно в десять…
– До свидания пока.
Чрез минуту полковник, подпрыгивая по-английски, на английском же седле, мелькал своим белым, как снег, кителем в густом облаке пыли, за ним суетливо трепался оренбургский казак на своем приземистом клеппере>7.
Перлович распоряжался уборкою завтрака, тщательно проверив число оставшихся бутылок.
По дорожке шагала Бог весть откуда появившаяся фигура. Грязная, когда-то белая фуражка была сдвинута на гладко остриженный затылок, китель с металлическими пуговицами обтягивал тощий, сутуловатый стан, красные кожаные шаровары>8 спущены были поверх сапог, порыжелых от пыли и времени, они неуклюже болтались на тонких, длинных ногах и, казалось, мешали им двигаться. Под кителем вовсе не было никакого белья, по крайней мере, смуглая, морщинистая шея и почти на четверть выдающиеся из-под коротких рукавов мохнатые руки были совершенно голы.