Н. Г. Чернышевский. Научная биография (1828–1858) - стр. 96
Причислив остаток от доходов с флигелей 7 руб. 65 коп. к доходам моим от церкви, могут составиться полные триста рублей серебром. Из сих трехсот рублей я отделяю в настоящее время на содержание сына моего каждомесячно двадцать рублей серебром, что составляет в год 240 рублей серебром. После сего о собственном моем содержании излишне было бы пересказывать начальству.
Объяснив всё по честной моей совести, покорнейше прошу Ваше Высокопреподобие представить и моё сведение в милостивое Архипастырское внимание и благоуважение Его Преосвященства».[333]
В рапорте инспектора семинарии Тихона данные Г. И. Чернышевского подтверждены. 19 января 1848 г. Афанасий приказал оформить свидетельство «с прописанием обстоятельств», и 26 января состоялось решение консистории о выдаче документа.
Приведённые факты – единственный источник сведений о материальном положении семьи в год определения Николая Чернышевского в университет. Ежегодный денежный доход Гаврилы Ивановича составлял 300 руб., плата за обучение 40 руб. да на содержание сына 240 руб. – совершенно непосильная для него задача. Материальная несостоятельность была настолько очевидной, что недоброжелателям Г. И. Чернышевского, всеми дозволенными и недозволенными способами препятствовавшим в получении справки о недостаточном имущественном положении, всё же не удалось убедить епархиального начальника в обратном.
Открытое выступление секретаря консистории, хотя и оказавшееся безуспешным, говорило о пошатнувшемся положении протоиерея после инцидента 1843 г. История со справкой должна была ещё раз подтвердить правильность принятого решения отдать сына в университет.
В городе многие не одобряли решение протоиерея. «Инспектор семинарии Тихон, – рассказывает мемуарист, – встретивши Евгению Егоровну у кого-то в гостях, спросил её: „Что вы вздумали взять вашего сына из семинарии? Разве вы не расположены к духовному званию?” На это мать Николая Гавриловича отвечала ему: „Сами знаете, как унижаемо духовное звание: мы с мужем и порешили отдать его в университет”. „Напрасно вы лишаете духовенство такого светила”, – сказал ей инспектор».[334]
А. Н. Пыпин вспоминал, что перед отъездом в Петербург Николай Чернышевский «любил проводить время в долгих прогулках и долгих разговорах» со сверстниками. «Это были молодые люди из того помещичьего круга, с которым бывал знаком его отец, молодые люди с известным светским образованием, между прочим университетским. Большая разница лет делала для меня, – писал Пыпин, – чужим это товарищество, но, судя по более поздним воспоминаниям, в этих беседах затрагивались именно темы идеалистические и первые темы общественные».