Мысль изреченная - стр. 5

На балконе висели выстиранные штаны. Я облокотился о поручень, посмотрел вниз. Двор медленно пересекала голубая кошка.

Было холодно, сосредоточение шло вяло. Я вернулся на кухню и тут же залез в голову Окунева, смирно сидящего и смотрящего, не моргая, на Полину.

Странно – человек по-прежнему ни о чем не думал.

Я вспомнил одного парапсихолога, который рассказывал, как страшно страдает из-за того, что читает чужие мысли.

Он не мог пойти на стадион, посмотреть игру любимой команды, с девушкой или женщиной кинотеатр посетить.

Все пространство прослушивалось, на него обрушивался шквал разных мыслей и, большей частью, как помнится мне, мыслей о деньгах и сожалений, что у соседа корова не сдохла.

– Головы полны зависти, – сказал мне тогда парапсихолог. – Каждый желает соседу зла, улыбается ему, поднимает тост. Это жутко, с таким жить нельзя, потому я всегда после выступления выпиваю графин водки, на некоторое время отключаюсь.

Полина стояла у окна, Окунев сидел, словно вся пища, которую он проглотил, вдруг затвердела и выпрямила его.

– Все в порядке? – спросил я, разряжая обстановку.

– Спасибо, я вкусно пообедал, а теперь мне хочется спать, – сказал Окунев.

– А когда же мы с тобой начнем готовить документы?

– Не мучай человека, – вступилась Полина. – Он с дороги устал, потом его обокрали, потому он такой голодный, два дня не ел.

– Обокрали?

– Все вытащили, – оживился Окунев. – Такой себе молодой лейтенант с молоденькой женой. Оказались мошенниками. Сели играть со мной в карты.

– Так ты и в карты играешь?

– У меня есть такой приборчик, который позволяет по цветоделению узнавать карты противника. Я хотел его проверить.

– И проиграл?

– Что-то напортачил в интегральной схеме. Или она сама выпрямилась. Он же у меня работал в Польше.

– Так ты занимался шулерством?

– Ага, – улыбнулся Окунев. – Я выигрывал деньги у шулеров, а потом вносил их в фонд помощи учителям.

– Я вижу, ты времени зря не терял.

– Польша не та страна, в которой можно спокойно жить. Ты или набираешь скорость и занимаешь место в лидерах, или скатываешься в кювет. «Пан или пропал» – называется.

Окунев вел себя странно. В первый же день он удивил нас тем, что все делал в больших количествах: много ел, много спал, много молчал.

– На него так подействовало возвращение на родину, – резюмировала Полина.

На второй день Окунев безостановочно говорил.

К вечеру третьего дня Володя попросился гулять.

– Мы с тобой, – предложили мы.

– Нет, я один.

Понимая, что отпускать одного нельзя, мы решили сопровождать его тайно. За первым же углом мы обнаружили поджидающего нас Окунева.