Мышкин. Малый город в большом туризме. Состояние, проблемы, продвижение, перспективы - стр. 12
Речные ворота советского Мышкина, к которым приставали «Метеор», «Заря» и плавмагазин
Вчерашние селяне, во множестве перебравшиеся сюда, принесли с собой все повадки и обычности деревенских жителей, да и немалую часть своего хозяйственного уклада. Все они и в Мышкине всё так же старались вести хоть какое-то усеченное, но свое собственное подсобное хозяйство. Пришельцы содержали коров, овец, свиней, птицу. Хоть по одной голове, но у них имелось все кроме рабочего скота, лошадей. Каждое свое городское домовладение они сумели приспособить под таковое хозяйствование, прилегающие старые городские земли распахали под картофельники, а сады внутри кварталов «перепрофилировали» в те же картофельники и огороды. В выигрышном положении оказались те, кто приобрел дома на наиболее тихих или даже слободских кварталах, там коров пасли прямо на улицах или на неудобицах восьми ручьев и оврагов, разрезающих всю территорию мышкинской застройки и ближайшего окружения.
Селяне принесли с собой все свои бытовые привычки и традиции вплоть до сожжения масленицы, хождения ряженными и выливания помоев… прямо перед домом. Прежние городские порядки и поведенческие нормы испытали мощнейший прессинг поведения нового социума, и их дотоле нерушимое жизненное пространство существенно сократилось.
Районный Дом культуры
Однако прежние взгляды на быт и прежние бытовые правила твердо сохранялись в жизни немногих коренных горожан, оставшихся в «селе Мышкино». Это глубоко уязвленное (и оскорбленное) всем происходящим маленькое общество считало и позиционировало себя именно городским и ревностно сохраняло как чистоту домовладений и прилегающих территорий, так и «чистоту» городского самосознания. И нередко их отношение к инородной сельской массе, затопившей «бывший город» бывало окрашено неприкрытой иронией, а то и открытым проявлением превосходства, некой посвященности в жизнь более высокую и содержательную.
И у них оставался поруганный и униженный, но все еще очень сильный союзник – сам город. Ведь его «канонический» облик, которого он достиг к концу XIX века, это и был для всей старой России тот нерушимый образец, то состояние, которое внешне уже определяло понятие «город». То есть здесь отчетливо сохранялся и все время довлел над сознанием сам образ городской среды. Он по-прежнему царил в людском восприятии, когда они видели рядовую застройку, улицы, пересекающиеся под прямым углом, здания классической архитектуры, храмы, мостовые. Тот вечный феномен, при котором каждое отдельное старое городское здание особой ценности и значимости, кажется, и не имеет, ограничиваясь поддерживающей ролью, но все время они непреложно формируют целостное представление именно о городе. Он и оставался поруганным, израненным, но несомненным памятником культурного ландшафта, особым природно-рукотворным образованием. И селяне, даже пригнав сюда своих коровушек и овечек, до конца не могли ни отнять, ни чем-то заменить этот городской облик Мышкина. Он нерушимо оставался историческим и ландшафтным памятником долгой творческой деятельности XVIII–XIX веков.