Мятеж - стр. 64

Губы Олливана побледнели. Когда он поднес бокал с вином ко рту, его рука дрожала.

– Я не сомневаюсь, что он это сделал.

Кассия засмеялась. Не просто фыркнула, а залилась настоящим смехом. Это было слишком забавно.

– О, теперь я понимаю. Это Джаспер виноват в том, что ты лживый, вороватый, драчливый, лживый, пьющий, бессердечный, жестокий эгоист.

– Ты дважды сказала «лживый».

– Эта курица просто восхитительна, как именно ее приготовили? – спросил Гейл голосом на несколько октав выше, чем обычно.

– Кассия… – начала Алана.

– Хорошо.

Джупитус поднял руку, и за столом воцарилась тишина. Он пристально посмотрел на Олливана.

– Ты не превратишь мой обеденный стол в цирк.

– Я? – выплюнул Олливан. Он находился на полпути к тому, чтобы указать на Кассию, когда Джупитус прервал его.

– Если ты хочешь жить на моей территории, следуй правилам. Если ты их нарушишь, то, видят звезды, даже потребуйся для этого каждая капля магии в городе, я найду способ разрушить заклятие устава Общества, освободить тебя от должности президента и вышвырнуть обратно через портал навсегда, понятно?

Кассия не могла поверить, что это произвело на Олливана такой сильный эффект. Если до этого он всеми силами демонстрировал возмущение и обиду, то после того, как Джупитус пригрозил обратить вспять все, чего он достиг своим дурацким переворотом, Олливан замер на своем месте. На его лице сменилось несколько выражений: возмущение, негодование и гордость. Когда он снова заговорил, то сделал это сквозь стиснутые челюсти. То, что он сказал, было последним, что она могла от него ожидать.

– Да, дедушка.

Джупитус подозрительно прищурил глаза. Алана быстро взяла сына за руку и сжала ее. Это был жест то ли благодарности, то ли гордости, и это было определенно не то, что ей следовало делать.

Напряженное выражение лица Олливана стало еще жестче, и он закрыл глаза.

Джупитус сразу перешел к делу.

– Во-первых, ты будешь проводить каждую ночь в своей постели в доме своей матери и будешь там к полуночи…

– Часу ночи, – прервал сказал Олливан.

– Это не переговоры. Ты не выйдешь из дома, не сказав своей матери, куда и с кем ты идешь и что планируешь делать. Не слуге, не дружиннику. Твоей матери. Также каждый день ты будешь подробно отчитываться обо всем, что сделал. Я советую тебе не попадаться на лжи. Мои стражи порядка будут внимательно наблюдать.

– Хорошо.

– Если ты сможешь безукоризненно соблюдать эти правила, то тебе будет разрешено остаться здесь до конца твоего президентского срока.

Глаза Олливана расширились.

– И что будет потом?

– Потом ты вернешься в Иной мир и проведешь остаток своей жизни в изгнании, как и было задумано.