Мягкое золото - стр. 22
осязаемым доказательством и связующим звеном между Пименовым и Свиридовым как был, так и остается девайс от компании «Хуавей». Остальное вроде особого значения не имеет, а сложи в кучку, и получается, что пенсионер, прикарманивший телефон Свиридова, пусть чисто гипотетически, но мог быть соучастником… Только все это вилами по воде писано! Да и трупа пока нет, напомнил себе Александр Валерьевич. А если даже и есть, обнаружить его мы имеем шанс, как вы верно заметили, Сергей Николаич, не раньше весны, потому как сейчас в лесу снега по пояс. Что до груза, то раздербанить его мог кто угодно.
– На одних косвенных далеко не уедешь, – озвучил свои мысли полковник и поинтересовался: – Раньше у вас по области случалось нечто похожее?
– Такой «жести», чтоб с убийством, не упомню. Но вообще не без того, – подтвердил Сергей Николаевич. – Прошлым летом возле Липина Бора дальнобойщика под стволы поставили, бытовой техники на два с половиной лимона забрали… В феврале в Усть-Кубинском районе грузовик «Магнита» под раздачу попал. Остановился мужик на обочине, по нужде сходить. Подкатили трое на «приоре». Водитель отделался легкими побоями, а продукты уехали… Но по тем делам все уже сели и надолго. Так что, примерять не на кого.
Всего пара случаев за полтора года? Сразу видно, дорожный гоп-стоп в здешних краях не в почёте, подытожил Антушев.
– Сам Пименов происхождение телефона как-то объяснил? – спросил он.
– Я ж говорю, пролопотал, что нашел, на том все и закончилось! – с ухмылкой ответил Балаев. – Его в отдел доставили в чем был, разве что без парика. Следователь, когда такое увидала, сразу вызвала психиатра. Тот провел… Как там его… – Он напряженно наморщил лоб.
– Однократное освидетельствование человека, чье психическое состояние поставлено под сомнение, – рефлекторно подсказал Александр Валерьевич, который уже догадался, чем все закончилось.
– Вот-вот, – поддакнул Балаев. – После того, как специалист однозначно подтвердил наличие психических отклонений, встал вопрос о возможной невменяемости задержанного. И законопатили его, бедолагу, в «дурку» на предмет проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы.
– Это не есть здорово, – помрачнев, заключил Антушев.
– Кто бы спорил! – присоединился к его мнению Сергей Николаевич.
Они отлично понимали друг друга. Судебно-психиатрическая экспертиза – процесс нескорый. Как правило, это месяц. В особо сложных случаях допустимо и все три. Прошло чуть больше двух недель. Ну, а «не есть здорово» и «кто бы спорил» относились к тому, что до окончания экспертизы проведение каких-либо следственных действий с участием Пименова строго-настрого запрещалось законом. Его даже официально допросить пока было нельзя.