Мы умели верить - стр. 73

Когда Фиона наконец появилась на кухне, Ричард завтракал за столом, утреннее солнце освещало его компьютер и руки. Он быстро что-то печатал, проговаривая слова про себя.

– Пишу письма, – сказал он. – Ты когда-нибудь думала, что мы будем настолько завалены вот этим всем?

Она отрезала банан и спросила, не встал ли еще Серж. Ричард рассмеялся.

– Лучше спроси, вернулся ли он. Да, вернулся. Он повалился в кровать около четырех, – Ричард пояснил, что у Сержа несколько приятелей, но ничего серьезного. – Итальянцы, в основном. Он выбирает красавчиков.

Фиона решила, что не стоит спрашивать, как на это смотрит Ричард. Его, похоже, забавляла вся эта ситуация, молодость Сержа и его энергия. Ричард вальяжно вытянулся, лев в халате, король-солнце на своем троне. Он закрыл компьютер и сказал:

– Взгляни, какая шикарная погода, прямо для тебя. Хотелось бы мне, чтобы ты получила удовольствие от Парижа. В следующий раз так и будет. Не знаю, когда я умер, но это моя Вальхалла.

Он рассказал ей, что прошлым вечером киношники перекрыли Рю-де-Де-Пон для съемок. Она выглянула из окна. Толпы еще не было, как и кинозвезд, но появились грузовики. Сердитые водители давили на клаксоны, когда понимали, что не могут проехать. Ричард сказал, что ей, возможно, придется перейти мост, чтобы найти такси. Но она не хотела такси. Пусть даже ее ноги болели, ей хотелось опять ходить пешком. Ричард сказал, что не отпустит ее без Сержа. Он не хотел, чтобы она потерялась. (Он не хотел, чтобы она отрубилась, мог бы он сказать.)

Серж заставил себя, несмотря на протесты Фионы, надеть куртку и пошел с ней, то плетясь позади словно сомнамбула, то ускоряясь и обгоняя ее и решая, куда им идти. Она привыкла видеть его затылок – его темные, небрежные волосы, его длинную и красную шею.

Вчера, когда она ехала с ним на мотоцикле от кафе, то настояла, чтобы он отвез ее на Пон-де-Ляршевеше – широкий и почти пустой. Там позировали перед фотографом жених с невестой, но Клэр не было. Разумеется, этот мост, как и любой другой, будет последним местом, где они найдут ее. В жизни так не бывает.

Теперь они ходили по набережным, и Фиона показывала фотографию Клэр каждому художнику – тем, что рисуют на продажу виды размером с открытки, карикатуристам, даже клоуну в гриме, который сидел и ел сэндвич. Серж периодически отходил в сторону, чтобы написать кому-то сообщение или покурить, хотя ей бы не помешало его знание языка. «Elle est artiste»[64], – бормотала Фиона каждый раз, но ей бы хотелось объяснить более развернуто, что ее дочь не беременный подросток, не беспомощная беглянка. Все в ответ качали головами с озадаченным видом.