Мы ненавидим всех. Месть - стр. 21

Не знаю, чего он добивается, но его выходки пугают меня уже второй раз за считаные часы нашего одноразового знакомства. А я ненавижу страх. Страх – значит слабость, потеря контроля над ситуацией. А то, что я ненавижу, я привыкла уничтожать. Это правило.

– Останови машину, – требую я, не сводя глаз с его профиля. – Если ты не дорожишь своей жизнью, то у меня еще есть на мою некоторые планы. – Он не реагирует, исподлобья и опустив подбородок пронизывая взглядом лобовое стекло. – Эй! Ты слышишь меня? – Я начинаю злиться. – Останови немедленно. Я выйду, а ты поедешь по своим делам, договорились? Не впутывай меня в свои семейные разборки.

– Уже поздно, – отрезает он. – Ты сама в них влезла. Кажется, даже обещала помочь.

– Я не думала, что ты на самом деле сумасшедший. Просто притормози, моряк, ладно?

– Бейби, боюсь, нас несет шторм.

Я раскрываю рот, чтобы выразить протест, но тут его взгляд пересекается с моим, и мой позвоночник пронизывает разряд тока. Страх выплескивается наружу невидимыми волнами и выходит из берегов – растворяется за пределами машины, несущейся по ночной пустоши на скорости сто десять миль в час14.

– Я хочу закончить твою игру. – Его пальцы сильнее стискивают руль. – Я ведь согласился. Значит обязан завершить начатое.

– Верно. – Я откидываюсь на спинку кресла. – Есть идеи, как?

– Есть одна.

– Надеюсь, не самая банальная – сигануть с обрыва?

– Расслабься, бейби, планы на твою жизнь я рушить не собираюсь. Только свои.

Его тон действует как гипноз, и я слушаюсь – обмякаю в кресле, отпуская напряжение, и тогда вновь возвращается чувство свободы. Независимости. Легкости. Порывы ветра в волосах превращаются в прежние игривые ласки по щекам. Испуг трансформируется сразу в адреналин, а потом в эйфорию. И она опускает мои веки. Она накрывает тело словно одеялом. Прибивает. Проводит пальцем по губам и заставляет улыбаться.

Я чувствую, что он смотрит на меня, и моя рука тянется вдоль шеи к груди, выписывая извилистую тонкую линию. Едва дотрагиваясь. Только кончиками ногтей. Медленно. Нежно. Мои губы приоткрываются. Глаза закрыты. Я обрисовываю пальцами овал груди, и чувствую, как напрягаются соски. Он это видит. Он не отрывает взгляд, я знаю. Слышу, как он сглатывает слюну. Его сердце бьется чаще. Я знаю. Потому что мое сейчас несется быстрее этой чертовой тачки.

– Остановись, – его голос срывается на окончании слова.

– Нет. Ты первый.

Я просовываю свою руку себе под футболку и запрокидываю голову, испуская приглушенный стон, как только прохладные подушечки пальцев касаются обнаженного соска, скрытого под тканью.