Мы начинаем в конце - стр. 27
Дачесс видела, что мать заносит руку, но не отвернулась. Приняла пощечину – типа, подумаешь, мелочь какая.
На заднем сиденье заплакал Робин.
Дачесс вытащила ключ зажигания, перелезла к брату. Пригладила ему волосы, утерла слёзы, помогла натянуть прихваченную из дома пижаму.
Часок она подремала, затем перебралась на переднее сиденье и отдала матери ключ. Стар вырулила с парковки, покатила домой. Дачесс сидела рядом, их плечи соприкасались.
– Ты помнишь – у Робина в эти выходные день рождения? – тихо произнесла Дачесс.
Секундное замешательство, и лишь потом ответ Стар:
– Конечно, помню. Он же мой принц.
Заныл живот. Своих денег Дачесс не имела, развозила по выходным почту, потела за гроши.
– Дай мне денег, я всё организую.
– Нет уж, я и сама могу.
– Но…
– Дачесс, блин, я же сказала, что разберусь. Вера твоя где, а?
Она могла бы ответить, что веры у нее убывает с каждым собственным днем рождения, игнорируемым матерью.
Машину трясло на ухабах, пока не выехали на хайвей.
– Есть хочешь? – спросила Стар.
– Я готовила хот-доги.
– А соус купить не забыла? Робин любит с соусом.
Дачесс устало взглянула на мать. Стар погладила ее по щеке.
– Надо было тебе сегодня выйти, спеть со мной.
– Для кучки пьяных козлов? Нет уж, пусть этим профессионалы занимаются.
Стар вытащила сигарету, сунула в рот, завозилась с зажигалкой.
– А сейчас споешь для меня, если я радио включу?
– Робин спит.
Стар обняла дочь за плечи, привлекла к себе, поцеловала в темечко. На минимальной скорости они ехали по пустынному хайвею.
– Сегодня в баре был один парень… у него своя студия. Ну в долине. Так вот, он мне визитку дал и сказал, чтобы обязательно позвонила. Я думаю: это оно самое.
Дачесс зевнула. Веки у нее отяжелели, огни на обочинах слились в одну мутную полоску.
– А знаешь ли ты, Герцогиня Кейпхейвенская, что я всегда мечтала о дочери? Кстати – очаровательный бантик.
Дачесс об этом знала.
– А ты, мама, знаешь про Билли Блю Рэдли?
Стар улыбнулась.
– Твой дедушка о нем рассказывал. Я думала: сочиняет.
– Нет, Билли был на самом деле. И мы – его потомки.
Дачесс хотела снова спросить про отца. Передумала. Слишком устала сегодня для таких разговоров.
– Тебе ведь известно, что я тебя люблю?
– Еще бы.
– Нет, Дачесс, серьезно. Все, что я делаю… в смысле, все, что я имею… короче, это для вас с Робином.
Дачесс таращилась во тьму.
– Лучше бы…
– Что?
– Лучше бы была середина, мам. Люди иначе живут. Не надо вот этого – или все, или ничего, или ты тонешь, или по волнам рассекаешь. А ты просто на плаву держись – так ведь почти все делают. Потому что, когда начинаешь тонуть, ты и нас с собой на дно тянешь.