Мы из Губрозыска - стр. 39
- Прям-таки арестовывай? – усмехнулся Колычев, но взгляд его стал жестким, как наждак.
- Да, Борь. Я, наверное, служебное преступление совершил. Даже не наверное, а точно…
Елисеев запнулся.
- Ух ты… Вот как заговорил. Ну-ка, давай, раскалывайся, чего натворил за эти полчаса, что я тебя не видел, - нахмурился Колычев.
- Тут дело такое: в ресторане сидел мой старый приятель, еще с детства. Федя Глушков…
- Не слышал о таком. И что с ним такого плохого с этим Глушковым?
- Дезертир он. А вдобавок еще и с ворами да бандитами связан.
Петр опустил глаза.
- Короче, я его отпустил.
- То есть как – отпустил? – ошалел Колычев.
- Да так: сказал, чтобы через четверть часа и духу его в ресторане не было.
- Здорово живешь! Так ты ещё и служебную тайну какому-то бандюгану выдал. Предупредил, что облава будет?
- Да.
Колычев задумчиво протянул:
- М-да, и впрямь наворотил ты, брат, делов.
- Я же сказал: хоть сейчас можешь меня арестовать, - вскинул подбородок Петр.
- Под арест ты всегда пойти успеешь. За этим не заржавеет. Лучше поясни, какие такие резоны тебя побудили на самоуправство пойти?
- Я Федьку хорошо знаю. Не конченный он человек, ещё исправиться может. Я ему шанс дал: прийти к нам и во всем честно признаться. Если не сделает, сам из-под земли достану и в губрозыск приведу.
- Значит, шанс человеку дал… - Губы Колычева сложились в узкую полоску.
Петр осторожно посмотрел на старшего товарища, а тот стоял, глядя в невидимую точку.
- Людям надо верить, - наконец сказал Борис. – Окажись я на твоем месте, думаю, также бы поступил. И не только я. Губрозыск не только наказывать должен. Мы - не царская полиция, нам не человека в кутузку посадить нужно, чтобы потом забыть о его существовании. Мы будто лекари: если можем кого-то спасти, то хоть из кожи вывернись, а сделай. И точка! Правильно ты поступил, Петр. И что помог Фёдору, и, что мне рассказал, не испугался.
- А товарищ Янсон?
- Не переживай: с ним я поговорю. Товарищ Янсон – настоящий большевик. И тоже зрит в корень. Но, если подведет тебя Фёдор, ты знаешь, что делать. Верно?
- Верно, - кивнул Елисеев.